Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

— Шел дождь, — продолжала Таня. — Мы вышли из машины и вместе направились на те развалины. Она… завела меня в какой-то коридор, подвал, кажется. Подвал, да. Только ни крыши, ни стен там уже не было. Мокрая глина и пустота во тьме длинного коридора.

— Ближе к сути, пожалуйста, — попросил доктор.

— В общем, Юля пыталась мне показать что-то около стены, светила фонариком, но я ничего не видела. А потом… а потом… — Таню начали душить слезы, но она постаралась собраться силами и договорить. — Она себя как-то убила. Она упала и просто умерла. Я долго делала реанимацию, насколько позволяли мои навыки еще с институтского времени. Я даже не знала, я просто пробовала. А потом увидела шприц в ее недвижимой руке.

— И с его помощью вы вернули Юлию к жизни, так?

— Да… Юльчик, — не сдержалась Таня и обратилась к подруге. Коллегия не стала ее останавливать, решив послушать, что из этого выйдет. — Я не хотела… Я не хотела, чтоб все вышло именно так. Но я боялась, понимаешь? Когда ко мне пришли и сказали, что ты засветилась на камерах в том комплексе, я не поверила. Я сказала им, что это не ты, что такого не может быть, чтоб ты украла что-нибудь. Но ничего им о тебе не рассказала. А потом, после той ночи, где ты себя…

— Ну достаточно, — все же попытался ее остановить один из психиатров, но девушка его грубо прервала:

— Дайте же мне высказаться! Я не могу больше все это носить в себе! Юля, я боялась, что ты снова навредишь себе. Я не могла этого допустить, пойми меня, пожалуйста. Я не хотела, чтобы с тобой так… Не хотела!

По указанию одного из докторов, плач девушки, смешанный с почти неразборчивыми словами, прервали двое мужчин. Они вежливо попросили Таню покинуть помещение, чтобы успокоиться, сопроводив ее к выходу.

Процесс продолжился спустя минуту тишины.

— Вы говорите, — обратился доктор к Юле, — что единственным способом избавиться от вашего врага, является собственная смерть, это так?

— Я уже столько раз все этого говорила. Я не сумасшедшая. Я не выдумала все это, поймите же вы наконец!

— Ответьте, пожалуйста, на поставленный вопрос, — более тонким и дружелюбным голосом попросил ее мужчина с противоположного края столов. Голос, который еще не звучал на этом заседании, если можно так назвать.

— Да. Мне нужно было умереть, но не совсем. Я ж не дура, чтобы совсем себя убивать. Я потому и взяла с собой Таньку, дала ей шприц с атропином. Предварительно почитала, что его как раз таки применяют при асистолии сердца.

— Значит, вы подготовились и знали, на что идете?

— Ну конечно! — радостно проговорила Юля.

— И вас заставил себя убить тот О’Шемира, верно?

— Нет… — Она глубоко вздохнула. — Я уже со счета сбилась, сколько раз все это рассказывала. Я была последней из зараженных. Убив последнего, можно было уничтожить ту тварь. И у меня все получилось.

— Тварь, как вы выразились, которой никто никогда не видел…

— Почитайте лучше книгу, — перебила его Юля. — Там все достаточно подробно описано. Она ведь у вас?

— Выходит, вы утверждаете, что книга, написанная доктором Высоковым, говорит о правдивых событиях, происходивших на территории ныне сожженной психиатрической лечебницы имени Михаила Игнатовича Глухова?

— В точку! — сказала она и даже зачем-то подмигнула доктору.

— А вам не кажется, что это могла быть простая выдумка, результат художественного и творческого мышления доктора, который несколько лет проживал в той же лечебнице? Ему, возможно, просто было скучно вечерами, свободными от работы, потому он решил разнообразить свою самобытность написанием произведения в жанре фантастики. Вы не задумывались над этим?

— Доктор, не знаю, как вас там по имени, я задумывалась! Да, я сначала и думала так, но ведь нельзя отрицать увиденного. Да и тех кошмаров, что преследовали меня и во сне, и наяву! Я видела О’Шемиру, я боролась с ним. Я убила его в итоге. И он сдох. Да, он сдох, стекая по воде своей зеленой, мутной жижей. Такое выдумать невозможно. Я не сумасшедшая!

— Юлия, никто не говорит, что вы сумасшедшая. Успокойтесь, пожалуйста. Давайте лучше поговорим о том, почему вы устроили пожар в своем предыдущем месте заключения. Что вас сподвигло на это?

— Я вам такого не говорила. Я никому этого не говорила… Твою ж мать!

— Я не буду просить вас в третий раз! Держите себя в руках, иначе мы будем вынуждены применить соответствующие меры!

— Да что вы мне…

— Мам, пожалуйста, не надо…

Голос сына из глубин зала просто выбил у нее почву из-под ног. Голова закружилась, а мысли наполнились сожалением о прошлом и о несбывшемся будущем. Она эпизодично вспоминала его объятия, его смех, как он улыбался, когда просил добавки к ужину, его умиротворенное лицо, когда он засыпал. А она сидела рядом на его кровати и гладила кончиками пальцев по волосам. Она безумно скучала по сыну.

Из ее глаз хлынули слезы, но она все же пересилила себя и заговорила. А начала с обращения к мужу:

— Ну спасибо тебе, дорогой муженек! Одни предатели кругом… Неужели я была настолько плохой женой и непутевой матерью, что ты вот так со мной?