Психиатрическая лечебница

Ниже одного из изображений располагалась ссылка, ведущая на статью о массовом самоубийстве людей, по последним подсчетам которого, количество погибших было близко к семи сотням. Датировалось событие июнем тысяча восемьсот двадцать четвертого года. Так гласил заголовок статьи и краткая подпись курсивом под ним. Произошло это в одном из Южноафриканских поселений. Некая «Община духа», управление которой потребовало от ее участников запереть себя и свои семьи в хижинах и поджечь их изнутри. Лишь единицы из всех участников общины не подчинились указанию главенствующего порядка, потому могли с ужасом наблюдать со стороны, а в последствии рассказать другим о пылающих жилищах и заживо сгорающих в них целыми семьями людей, которые даже будучи поглощенными пламенем, не издавали ни единого звука, до последнего стоя на месте, постепенно превращаясь в обугленные тела, что лишь отдаленно напоминали подобия людей.

Что сподвигло всех этих людей сотворить такое с собой, никому не известно, лишь есть предположения некоторых исследователей мифологии, что в содеянном было задействовано влияние на разум некоего О’Шемиры, как его в сокращенном варианте имени называют и по сей день, хотя других упоминаний о нем, насколько известно миру, больше нигде не встречается.

Еще было написано несколько строчек после этого абзаца, но экран телефона внезапно погас, оставив девушку остекленевшими глазами смотреть в пустой черный квадрат в своей руке.

Юля безвольно опустилась на пол у двери и долго смотрела в непроглядную чернь за зарешеченным окном напротив, пытаясь в очередной раз переосмыслить и собрать в один паззл все частички информации, которую успела получить из этой полуночной вылазки во всемирную паутину.

Она не заметила, как провалилась в сон и оставшееся время до рассвета ее мучили кошмары, среди которых было множество горящих заживо людей. Лица их выражали полную безмятежность и блаженство. Никаких гримас боли и страданий. Только улыбки и радость. Но глаза не могли лгать. Глаза, залитые кровавыми слезами, кричали и умоляли. Но молили они не о помощи или освобождении. Они просили о смерти. Все эти люди, словно окружив несчастную испуганную девушку, смотрели на нее побелевшими от жаркого пламени белками глаз и безмолвно просили о смерти. Они кружились вокруг нее, задевая воспламенившимися одеждами ее нежную кожу, обвивая ее плотным кругом. Каждая секунда, проведенная ею рядом с этими людьми, причиняла ей все больше и больше боли и страданий, обжигая кожу. В момент, когда языки пламени, перебросившиеся с окруживших ее туземцев, начало поглощать и ее, Юля очнулась в холодном поту посреди своей палаты.

Но проснулась она не от боли, а от громкого звука ударившей в стену неожиданно отворившейся двери, и топота ног ворвавшихся в комнату санитаров. Первый из них, по всей видимости, владелец смартфона, лежавшего на полу, подошел и отвесил сильную пощечину девушке после того, как наклонился и подобрал свой гаджет. Четверо других мужчин в халатах резко схватили ее за руки и ноги, выволокли в коридор и потащили к лестнице, ведущей на третий этаж.

Следующие два удара по лицу, сопротивляясь и пытаясь высвободиться из рук мучителей, Юля выдержать не смогла и потеряла сознание.

Глава 23

Медлительность и нерешительность местной полиции небольшого городка под названием Канорск очень быстро утомило Артема. Как бы он ни пытался убедить правоохранительные органы в причастности к исчезновению его жены именно управление этой психиатрической лечебницы, ему почти никто не верил А кто и верил, не торопился предъявлять какие-либо обвинения Высокову Руслану, в частности заведующему и исполняющему обязанности главного врача в этом самом Вирнаковском лечебном учреждении для умалишенных.

«У нас нет никаких оснований полагать, что в ее пропаже виноват именно он, а для того, чтобы выдвинуть столь серьезное обвинение, для начала нам нужно удостовериться в этом на все двести процентов, иначе в случае ошибки мы вместе с вами не оберемся проблем», − говорил старший следователь Довлатов по сути, хотя явно старался скрыть мысли о приближающихся выходных. Он имел в виду, что, если начать плотное расследование именно сейчас, то ему вряд ли удастся устроить барбекю с пивом и друзьями на заднем дворике своей загородной усадьбы.

«Никто из этих полицейских за весь срок службы не сталкивался с реальными случаями похищения людей, − думал Артем. − Оно и не удивительно, ведь в таком маленьком городке, относительно областных масштабов, ничего крупнее кражи семечек в местном супермаркете, в котором камеры видеонаблюдения отключены ради экономии места на жестком диске охранника-борова, бесцельно бродящего между рядами с полупустыми прилавками, не происходило».

«Чего еще стоило ожидать от этих придурков?» − раз за разом проговаривал он в своих мыслях этим ранним утром.

Ночью он так и не смог уснуть. Ему мешало собственное недовольство отношением полиции к жизни человека, который вполне сейчас мог находиться в очень нехорошем положении, если не сказать большего.