Психиатрическая лечебница

− Вот следователю и покажешь. Только… − Артем вытащил из подлокотника свою «десятку» и сделал несколько фотографий экрана телефона Тани. — На всякий случай. Мало ли, вдруг им вздумается изъять твой телефон на какое-то время.

Он завел двигатель, включил передачу и наступил на педаль акселератора.

Когда они добрались к полицейскому участку, на часах уже было начало девятого утра. На парковке, принадлежащей участку, уже стояло несколько патрульных автомобилей, но машины, на которой вечером вчерашнего дня уезжал следователь Довлатов, на прежнем месте не было.

− Почему я не удивлен? — с разочарованием в голосе протяжно задал Артем риторический вопрос, глядя на пустующий светлый прямоугольник на автостоянке под знаком «только для сотрудников». Но Таня восприняла его иначе, не понимая сути вопроса:

− Не удивлен чему?

После объяснений, она в очередной раз нелестно высказалась по поводу лишнего веса следователя, с которым ей вчера все-таки пришлось побеседовать, хотя ее и отправили домой на несколько часов раньше Артема. Он же пробыл здесь до самого вечера. Странно, ведь обычно подозреваемых, свидетелей или родственников жертв, а в нашем случае мужа пропавшей без вести девушки, полиция надолго задерживает для получения информации и попытки восполнения недостающих данных, пользуясь своими полномочиями и всеми прилагающимися к этому привилегиями, но не в этот раз. Вчера именно Артем не собирался уходить из отделения, всячески стараясь доказать следователю причастность Высокова к исчезновению своей жены, явно нежелающему заниматься этим делом.

− Сегодня они так просто от меня не отделаются. Если потребуется, если все же не удастся их расшевелить, я позвоню куда нужно, и ту гребаную больницу по кирпичикам разберут, разнесут на куски, которые и сюда долетят. — он неосознанно взял ее руку и крепко сжал в своей так, что костяшки ее пальцев побелели.

Таня, сжав губы в тонкую белую нить, терпела и внимательно слушала, как Артем сокрушается. Или это он так настраивает себя на серьезный разговор? Разговор, во время которого ему придется доказывать, что сообщение от некоего Сергея Малиновского имеет не абы какое, а непосредственное отношение к его жене, пусть и было отправлено среди ночи на номер ее подруги. Да что там говорить, именно эти мелочи и указывают, что копать следует конкретно в данном направлении.

− Я знаю, о чем ты думаешь, Артем, знаю. Мы со всем разберемся, мы вытащим ее, слышишь? Не «найдем», а именно «вытащим»! Я уверена, тоже уверена, что она там.

С этими словами они вышли из машины, поднялись по ступенькам и вошли в здание отделения полиции, где их сразу узнал прапорщик и без лишних вопросов направил к еще пустому кабинету Довлатова, ожидать его приезда. Он тут же снял трубку со стационарного телефона на своем столе, набрал номер телефона, видимо, собираясь известить следователя о продолжении вчерашнего манифеста, и ждал ответа.

Спустя минуту прапорщик подошел к Артему и отчитался о результате звонка:

− Он уже едет, ожидайте, пожалуйста.

Формат разговора между Артемом, Таней и следователем принял бы схожий со вчерашним оборот, если бы не их бо́льшая вспыльчивость и раздражительность. Даже сообщение, из-за которого они сюда приехали, не произвело должного впечатления на Довлатова. Он без особого энтузиазма прочитал его, задал несколько банальных вопросов, сделал несколько пометок у себя в блокноте и свинячьими глазками уставился на взвинченную парочку напротив себя, словно все, что было в его силах он уже предпринял, а потому остается лишь ждать. Ждать? Но чего? Пока будет поздно?

Возможно, что не было бы совсем никакого эффекта, если бы Артем на свой страх и риск, о котором он, между прочим, в данный момент совсем не задумывался, не проронил несколько слов о более серьезных связях, что стоят гораздо выше полиции.

Таня после однозначно очень смелого заявления Артема инстинктивно вжалась в плечи в ожидании результатов мозговой активности и присутствия здравого смысла в глазах следователя. Они не заставили себя долго ждать.

Он поднялся и вышел из кабинета, попросив присутствующих подождать несколько минут, потом вернулся с еще двумя коллегами и в течение следующего часа в комнате в конце концов зародился дух настоящего расследования. Все, по его словам, завертелось благодаря появлению на фоне нового имени — первого подозреваемого, которого можно было бы реально связать с жертвой, которая, по теперь уже общим соображениям, нашла способ выйти на связь со своей подругой через телефон третьего лица.

− Вытащите меня отсюда, − Довлатов, перечитывая сообщение, раз за разом монотонно повторял себе под нос его текст. − Здесь творится такая чертовщина, даже описать не могу. Я бы спросил, почему вы, собственно, решили, что это именно она и что находится она на территории лечебницы, если бы не все ваши вчерашние сведения. Но, поймите, я не уверен, что судья даст мне ордер на обыск всей лечебницы только на основании этого сообщения от неизвестного типа.