Психические расстройства. Шизофрения, депрессия, аффективность, внушение, паранойя

Лишь к семидесяти годам, когда вследствие начавшихся сенильных изменений ослабела ее аффективная жизнь, наступило заметное улучшение ее психического состояния, но полного выздоровления все же не наступило. К сожалению, появились обусловленные физическим состоянием осложнения. После освобождения комплексов пациентка сама осознала генезис своей болезни в таком виде, в каком мы изложили его в первом издании; ненавистный муж должен быть виновен в ее болезни; но болезнь может быть поставлена в вину ее мужу лишь при том условии, если бы она была очень тяжелой и испортила ей жизнь навсегда. Она находилась приблизительно в настроении ребенка, которому отец, несмотря на все его просьбы, не купил перчаток и который упрямо сказал ему тогда: «Тебе назло я отморожу себе руки». Но, очевидно, это не все. Желание свалить вину на мужа имело еще более важную причину, чем ненависть к нему; пациентка чувствовала себя виновной в несчастье, повлекшем за собой смерть ее сестры. Так как она была высоко нравственным человеком (ее половое сношение с шурином было вынуждено последним с помощью угроз покончить с собой, которые вызвали у пациентки тяжелый нравственный конфликт), то это ее сильно мучило. Тогда она бессознательно прибегла к тенденции свалить вину на мужа. Если она чувствовала себя несчастной, то в этом была уже не ее вина, а вина ее мужа; обвиняя другого человека, она вытесняла сознание собственной вины; такие сваливание вины является средством для облегчения своей совести, как я мог установить это сотни раз при служебных упущениях низшего персонала и как это замечал часто, вероятно, каждый человек.

При настоящей паранойе было бы интересно исследовать связь между ее специальными формами и первоначальным предрасположением. Впервые попытался разрешить эту проблему Ланге. Однако, он не может еще установить корреляции между типом болезни и отмеченными им конституциональными свойствами. Это говорит лишь о том, что он не отметил тех свойств, которые оказывают патопластическое влияние. Несомненно (как это иллюстрируют даже немногочисленные приведенные нами случаи), что темперамент придает картине болезни особую окраску. У первого из приведенных им типов легко понятно, что больной создает себе только осуществление желания без бреда преследования; своим чувством собственного достоинства он стоит выше насмешек и издевательств (во всяком случае, для его характеристики не подходят выражения «боязливый», «робкий»). Напротив, почему не возникает бред преследования в другом случае, противоположном этому – нельзя усмотреть из приведенной там характеристики: еще меньше можно понять, почему не приведены веские основания, в случаях которых больной не мог почувствовать противоречия между бредом и действительностью; о нем следовало бы знать гораздо больше, чтобы иметь возможность сказать, что он в каком-либо отношении по своей структуре похож на первый случай и все-таки создал совершенно иную бредовую систему.

Тесная взаимосвязь бреда с конституцией может быть доказана тем, что в первом случае, приведенном у Ланге, можно с таким же успехом сказать: он не чувствует себя преследуемым; следовательно, он стоит выше насмешек и издевательств, аналогично тому, как раньше мы объясняли, наоборот, бред, исходя из конституции. Во всяком случае привычное настроение, составляющее существенную составную часть конституции, может понятным образом оказывать влияние на направление бреда.

Так как при паранойе не бывает слабоумия, то при ней не бывает и «трансформации» бреда преследования в бред величия. Для того, чтобы создать бред преследования, необходимо обладать известным критическим отношением к реальности. Без ощущения (чтобы не сказать: сознания) противоречия между желанием и возможностью не может возникнуть бред преследования. Однако, когда с прогрессированием шизофрении прекращается критика, то пациент может удовлетворять в своих бредовых идеях самые безумные желания, и из шизофренического бреда преследования возникает бессмысленный бред величия. Трансформация бреда таким путем, какой предполагался раньше (когда больной должен был решить, что он представляет собой нечто выдающееся, если так много людей прилагают столько усилий, чтобы преследовать его) – соответствует логике здоровых людей, а не кататимным, формирующим бред механизмам.

Относительно притупления нравственности при паранойе ср. примечание к случаю 1.