Все эти разнообразные конфликты, к которым приводит аутизм, образуют почву, на которой вырастает бред преследования. Разумеется, в деталях он имеет довольно много корней, и мы, к сожалению, не можем еще в настоящее время ни дать общую формулу, которая охватила бы все способы его возникновения, ни перечислить все те отдельные моменты, которые содействуют в отдельных случаях его образованию. Мы не можем также войти здесь в обсуждение таких важных моментов, как проекция чувств и идей в окружающую обстановку. По всей вероятности, однако, бред преследования возникает по большей части (или всегда?) в тех случаях, когда больной встречает препятствия, стоящие на пути к осуществлению аутистического стремления или стремления, способного к реализации. Хотя Б. С. и является свободной Швейцарией, однако она находится взаперти в психиатрической больнице; ей принадлежит семиэтажная фабрика банковых ассигнаций, но она не получает ни одной ассигнации. Эротоман может сколько угодно думать, что он горячо любим своей принцессой, однако он никогда не бывает с ней вместе. Если такие больные не совсем утратили потребность в причинном объяснении, то они должны объяснять эти неприятные для них обстоятельства, будь то, логическим или аутистическим путем, как результат враждебных проделок, и прийти таким образом к мысли, что их преследуют. Эта мысль не остается простым заблуждением, а принимает форму бредовой идеи благодаря наличию сопутствующих аффектов недовольства, горечи и раздраженности, которые рождаются из противоречия между восприятием и действительностью; эти аффекты находятся в такой же связи с бредом преследования, как и патологическая эйфория и депрессия с бредом величия и самоуничижения.
Однако, и абсолютно аутичный больной, который видит свои желания осуществленными и находится, например, в галлюцинаторном общении со своей возлюбленной, лишь в очень редких случаях может чувствовать себя вполне удовлетворенным. Для получения наслаждения нужны не только действительные или галлюцинаторные приятные раздражения органов чувств; необходимо также достаточное эйфорическое настроение или способность к выявлению приятных реакций. Оказывается, что процесс раннего слабоумия сам по себе затрудняет образование таких положительных эмоциональных реакций, в противном случае «механизмы удовольствия» должны были бы гораздо чаще приводить к экстазу или к интенсивному чувству счастья, хотя следует признать, что необходимо обладать некоторой творческой способностью для того, чтобы создать себе совершенный галлюцинаторный рай; такой способностью обладает не всякий, становясь шизофреником. Физические потребности и физическая слабость точно также часто должны являться препятствием на пути к аутистическому счастью. Конечно, отделаться от них надолго аутистическим путем невозможно; по крайней мере, мы видим, что голод или потребность в мочеиспускании вновь и вновь дают знать о себе после того, как они получили галлюцинаторное удовлетворение в сновидении, и наиболее удачное внушение может лишь на время устранить продолжительные, органически обусловленные боли.
Однако, и полное достижение страстно желанной цели редко приносит с собой счастье. Таково положение вещей и в действительной жизни. Кто считал для себя наибольшим счастьем получение состояния в 100.000 марок, тот бывает лишь в исключительных случаях доволен, достигнув этого, и деньги вообще не могут принести с собой счастья, о котором грезил человек. Супруг, являвшийся страстно желанным идеалом, обнаруживает также и неприятные стороны, когда приходишь с ним в более близкое соприкосновение в браке. Должно ли дело обстоять лучше при галлюцинаторных удовлетворениях? При сексуальной любви во внимание должно быть принято еще одно более важное обстоятельство: ее амбивалентность. Эротика (особенно у женщин) имеет также и сильные отрицательные компоненты, которые, как известно, очень легко проявляются в виде страха как при нормальных, так и при патологических условиях.
Из всего этого становится понятным, что несмотря на широкое галлюцинаторное удовлетворение при шизофрении, все же часто наступает бред преследования; и последние выводы показывают, почему любимый человек обычно становится также преследователем.