Психический мир будущего

Рис. 11. Фрагмент рисунка пациента Л (а). Схема деревни яномами Потаноетери (б) по N. Chagnon, 1977: по периметру круга линии обозначают гамаки.

По-видимому, разделение на «своё» и «чужое» в архаическом сознании имело концентрическую иерархию и это подтверждает данные регрессивные переживания.

Рис. 12. Расселение кланов на острове Тавема, Тробриандские острова, Папуа — Новая Гвинея.

_{Рисунок сделан вождём острова Томалалой Малубода.}

Пациентка К., говоря о своих «голосах», отмечает, что от центра к периферии они размещаются так (рис. 13а):

1. Это Я.

2. Это голос мой, спасающий меня. Прорывается очень редко.

3. Это мой, измененный кем-либо или мной самой, Я-голос.

4. Точно знаю, что ко мне в воображении кто-то прорвался, слышу голоса.

5. Они пришельцы (ха-ха-ха).

Рис. 13. Рисунок пациентки К. (a); концентрическая структура на австралийской чуринге (б).

_{Аналогичные концентрические системы обнаруживаются в росписях и деталях украшений буддистских, христианских храмов.}

Концентрические системы относятся к универсальным символам картины мира, они, вероятно, отражают системы родства и картину возвратной миграции, которая предполагает возвращение мигранта к своей территории. Такая миграция может быть приближена к модели птиц, в то время как невозвратная миграция — к модели крыс (V. Samohvalov, V Egorov, 1995). При слуховых галлюцинаторных расстройствах известна динамика от истинных к псевдогаллюцинациям, которые фактически близки к звучащим мыслям: так из внешнего пространства они трансформируются во внутреннее, которое является воображаемым.

Пациентка С., по национальности крымская татарка, подверженная навязчивым мыслям о смерти и помешательстве, а также идеям преследования, рисует «просто так, для развлечения» узоры и орнаменты вокруг своих вещей, в данном случае своих комнатных тапочек, которые симметрично следуют только до края стены\пола. За пределами этого пространства хаос и темнота, которая несимметрична и дезорганизована, включает символы наблюдения — глаза.

Я упорядочивает мир и порядок, спасает от страха и разрушения. Этим задачам, очевидно, служит орнамент ковра и любой орнамент вообще. При выздоровлении она начинает рисовать беспредметные орнаменты, которые распространяются на весь мир, а выписавшись из больницы, увлекается ковроткачеством, которым занимались, по семейным преданьям, ее предки, но она им никогда не интересовалась. Так оказывается, что возникновение орнамента, возможно, служило не только маркирующим, но и защитным задачам.

В целом орнамент, вероятно, восходит к стереотипно повторенным и стилизованным элементам природы или атропоморфным элементам. В частности, дорический орнамент сопоставляется с волной, а столбиковый — с агрессивно оскаленными зубами. Орнаментальное покрытие обоев и элементов фасада, украшенных листьями, лозами, ветвями и цветами, сопоставляют с потребностью человека вернуться к миру саванны, из которого он когда-то вышел, и постоянно, стремясь к своей прародине, стереотипно воспроизводит её детали. Этим, в частности, объясняется стремление к флористике, дарению цветов и собиранию растений в жилище (I. Eibl-Eibesfeldt, 1989). Наблюдение повторяющихся элементов орнамента привносит упорядоченность и релаксирует.

Рис. 14.Орнаменты психотических (а) и постпсихотических (б) ковров пациентки С. Наброски затем воплощались в реальные ковры.

Кроме того, орнамент является меткой социального ранга и этнической группы. Совершенно индивидуальные особенности орнамента можно обнаружить в пределах близких этнических групп, например ашанти и эве или русских, украинцев и белорусов. Орнамент ковра отчётливо указывает не только на национальную группу, но и на род, он в целом ближе к завершённой картине мира.

Символы прошлого в переживаниях позволяют реконструировать психические функции в прошлом. Для этого им (переживаниям) необходимо найти соответствующие историогенетические аналоги. То, что архаические функции вновь и вновь проявляются в переживаниях, свидетельствует об их глубинном приспособительном значении, которое следует раскрыть путём интерпретации.

Золотая пектораль, произведение греческого мастера IV века до н. э.