Психикон (СИ)

Мне вспомнилось преследовавшее меня до недавних пор дежавю. Именно вспомнилось, а не возникло – последние события заставили его отступить. Чудесное преображение Розет, неуловимое изменение мира вокруг, да даже странное происшествие с Клекотом – все эти события были антиподом тому дежавю и противостояли гнетущему чувству бессмысленной повторяемости. Мне казалось, что посылка – из того же списка. Будто она судьбоносный знак, пренебречь которым значит навлечь на себя кару небесную. Или навсегда остаться внутри бегового колеса.

Я потряс головой, отгоняя навязчивые мысли.

– Чего трясешься? – спросила Розет, вглядываясь мне в лицо. Взгляд был неожиданно пытливым.

– Да так, мысли разные в голову лезут.

– Правильно! Тряси сильней, а то накопится мыслей разных, так еще и думать начнешь! А это начало всех бед…

– Ты правда так думаешь?

– Я – думаю?

– А, ну да, – улыбнулся я.

Чуть погодя она сказала:

– Я к тому, что если тебе что-то кажется, то не кажется.

Я хмыкнул.

– Ты прям читаешь мои мысли.

Она потрясла головой, копируя меня, и рассмеялась.

Не важно, серьезно она говорила или дурачилась, но ее замечание окончательно убедило меня ознакомиться с посылкой. В конце-концов, пара лишних минут у меня найдется. Я хлопнул себя по колену и поднялся.

– Мне пора.

Она вскинула глаза.

– Я с тобой!

– К магистру пойду один. Жди меня, женщина!

– Слушаюсь, мой господин, – сказала она таким высокомерным тоном, словно я был ее рабом.

Белые стены собора с готовностью окрасились в оранжевый, впитывая лучи вечернего солнца. Я задрал голову, любуясь контрастом красной, словно раскаленной черепицы и поблекшего голубого неба. Над колоннами сверкал разноцветный витраж в форме звезды Культа баалов. Вместо того, чтобы пойти по аллее к порталу собора, я быстрым шагом пересек центральный плац и устремился к казарме. Встречные рыцари салютовали мне как старшему по званию.

В своей комнате я ощутил бесконечный уют, безопасность и легкую ностальгию. Это была локация, с которой началось мое знакомство с игрой, и с тех пор обстановка здесь не изменилась: кровать с пологом, комод, зеркало, сундук.

Я открыл крышку и застыл, уставившись на присланный предмет. Черный пластик блестел как стекло. Сначала я подумал, что это какая-то колба или магическая сфера, ведь откуда здесь взяться виртуальному шлему из комплекта виртуальной реальности TotalGame-5.1? Я дотронулся до шлема пальцем и почувствовал легкость современного девайса. Свет преломился, выявляя на визоре контуры дисплейной сетки. Мне стало не по себе.

Я взял шлем и поднял перед собой, словно Гамлет, беседующий с черепом. Вот только в чем был мой вопрос? С гладкой поверхности смотрело мое отражение, слегка искаженное, но любой отметил бы сходство с Николасом Кейджем (до чего же достало это постоянное сравнение).

И все-таки, как в этом мире оказался виртуальный шлем? Откуда в игре такой итем, такие текстуры? Повертев шлем в руках, я заметил у застежки внизу тонкую царапину... Я оставил ее, когда неаккуратно снимал заводскую упаковку. Выходит, это мой личный шлем. Волосы на затылке шевельнулись, вдоль спины поползли мурашки, будто на плечи накинули мокрый плащ. Теперь я держал шлем на максимально вытянутых руках, как ощетинившегося ежа с ядовитыми иглами, но почему-то не мог заставить себя отбросить его.

Будучи в настроении пофилософствовать, я иногда рассуждал со зрителями о том, что стример – это особый игрок, находящийся между реальным и виртуальным мирами, но не принадлежащий ни одному из них. Он не погружается в игру как обычный геймер, потому что поддерживает контакт со зрителями, и в то же время ускользает от действительности, работая в виртуальности. Сейчас я ощутил свое положение особенно остро.

Вот только что-то не складывалось в цельную картину реальности. Что-то было не так. Но едва я начал думать об этом, как голова заболела, пространство закружилось, будто я только что спрыгнул с карусели. Зажмурившись, я присел на край кровати. Через минуту все прошло.

В руках по-прежнему был виртуальный шлем. В конце концов, шлем – это то, что носят на голове, разве нет? Медленным торжественным движением, будто короновал сам себя, я надел шлем и застегнул фиксатор. Звукоизоляция погрузила меня в мягкую тишину, тонировка приглушила свет.

Пространство начало искажаться. Это было похоже на то, как если зеркало направить на второе зеркало и пытаться подсмотреть, куда ведет бесконечная череда отражений в отражении. Почему-то испокон веков считалось, что такая рекурсия приближает к сути вещей. Насколько я помнил, если микрофон начинает записывать сам себя, то любой звук за пару мгновений превращается в дикий шум. Также можно устроить перегрузку, если включить захват экрана и отобразить видеопоток на мониторе. В тот момент я не знал, что мне придется пережить рекурсию не отражения или звука, а собственного сознания.