Психо. Байки Грижского леса

— Вы ощущаете слабость, легкую тошноту, отсутствие влечения к противоположному полу?

— Как вы догадались, пан Фил?

— Что скажете, пани Десмод?

— У нее холодные конечности. Я не смогла забрать кровь. — Мышь не поднимала глаза. Ее крылья слегка подрагивали, выдавая возбуждение, которое пани Десмод отчего — то тщательно скрывала.

— Скажите, пани Рудая, вы ходили в цирк, который недавно приехал в Грижский лес? — увидев удивление в глазах лисы и ее уверенный кивок, пан Фил сокрушенно щелкнул клювом. Совпадение симптомов не случайно.

— Пока угрозы вашей жизни я не вижу. Будет хуже, приходите в любое время. Но о бройлерах даже не думайте. Они не помогут, наоборот, усугубят ситуацию.

— Хорошо, доктор, спасибо. — Лиса сползла с «кушетки» и поплелась, шурша травой.

— Пани Десмод, — подозвал филин лаборантку. — Скажите мне, милочка, что с вами происходит? Вы несколько рассеяны.

— Нет, ничего, пан доктор, — мышь застенчиво взглянула в его круглые глаза. — Обычная задумчивость. Весна. У лосей, вон, брачные игры скоро начнутся. Птицы по утрам так громко поют, что сердце заходится. Пан Под — Пантофлем с супругой яйцо ждут. Они такие откровенные любовные письма друг другу пишут.

— Голубушка, нехорошо заглядывать в личную переписку, — пожурил филин. Ему была понятна тоска в голосе незамужней мышки. — Собираетесь сходить в цирк?

От вопроса в лоб, пани Десмод вздрогнула.

— Я… Мне… — она, наконец, взяла себя в руки и уже своим уверенно — нахальным тоном произнесла: — Да, собираюсь. Развеяться, обновить, так сказать, отношения.

Цирк — шапито раскинул свой цветастый шатер в самом сердце леса — на месте высохшего озера. Ровная чаша служила отличной площадкой для арены и многоярусных зрительских рядов.

Оркестровая музыка поднимала настроение, и жители Грижского леса торопились занять места ближе к арене, где в ожидании представления всех смешила своими ужимками птица — клоун. Из афиш, развешанных вокруг шатра, можно было узнать, что обладателя большой головы, украшенной треугольным носом оранжевого цвета и округлыми, словно у хомяка щеками, зовут господин Тупик.

— А шутки у Тупика тупые, — хихикнула пани Бялко, сидящая в одном ряду со своими братьями. Те вертели головами и радостно приветствовали знакомых.

— Пан Серый, садитесь рядом с нами!

— Нет, парни. Неизвестно чего ждать от этих циркачей. Я лучше заберусь повыше, — он привычно прижимал лапу к брюху, на котором давно порос шерстью след от хирургической операции, но волк никак не мог выйти из образа больного.

Оркестр сыграл туш и на арене появился огромный орангутанг. Он раскинул лапы в стороны, и яркая шерсть, свисающая с них до самой земли, на подобии кистей на одежде индейцев чероки, привлекла своим цветом и блеском внимание женской половины зрителей. Каждой захотелось потрогать это рыжее великолепие.

— Где он раздобыл такую яркую краску? Видно же, что цвет ненатуральный, — забеспокоилась младшая сестра пани Рудой, поджимая под скамейку хвост, явно уступающий в насыщенности рыжего цвета.

— Нам бы такой шерстью гнездо выстелить, — мечтательно произнесла пани Под — Пантофлем. — Наше яйцо оценило бы родительскую заботу.

Она пихнула крылом супруга, который уже прикидывал, каким способом раздобыть мягкую шерсть.

— Дамы и господа! — зычный голос орангутанга мгновенно успокоил шептавшихся зрителей. — Цирк месье Боливара начинает свое представление! Сегодня вы увидите то, с чем никогда не встречались в своей лесной жизни! Поэтому прошу не выбегать на арену, не летать под куполом цирка и не заходить за кулисы. Только находясь на своих местах, вы остаетесь в безопасности!

— Ой, я боюсь! — пискнул кто — то в зале, и все обернулись на пана Серого, который прижал уши к голове и смущенно заулыбался.

Опять заиграл оркестр и на арене появились розовые фламинго, которые ловко вышагивали по натянутым канатам. Красивых птиц сменила анаконда, которую освистали: во время исполнения танца живота она завязалась в тугой узел и не смогла самостоятельно уползти.

Одни экзотические актеры сменялись другими, зрители, сверяясь с программками, громко обсуждали очередное чудо. Выступления пеликанов — жонглеров, мартышки — фокусницы, попугая — какаду, поющего похабные куплеты, прошли на ура. Но всем особенно понравился номер многоголосого пересмешника сэра Мимуса Полиглоттоса. Он ловко копировал голоса животных, разные шумы и на бис исполнил полсотни сложных многоголосых песен.

Ничего этого не видел пан Фил. Он сидел в засаде, кутаясь в пыльную ткань циркового шатра.

Его терпение было вознаграждено: он увидел, как пани Десмод нырнула под зрительские места и стала нарезать круги. Филин зорко следил за ней, ожидая, когда она прекратит свой быстрый полет.

Этот момент настал. Мышь замерла под скамейкой, на которой сидел пан Серый.

Филин — мастер охоты, бесшумно подлетел ближе. Устроившись на расстоянии, он продолжил свое наблюдение.