Психо-машина

В этот миг до нас донесся лязг отпираемых дверей...

Скорей!.. Скорей!.. Понеслись ураганом...

Вот и крыльцо! Мы только-что поравнялись с ним, как оттуда раз за разом вспыхнуло пламя и раздалось несколько выстрелов. Одна пуля скользнула у мена по голове, оставив кровавый след. Крыльцо было затенено, и я, ориентируясь лишь на пламя, разрядил револьвер... С крыльца сорвалась темная сигарообразная масса, блеснув на мгновение при луне, и с свистом исчезла в воздухе, как растаяла. Но свирепый порыв ветра указал нам, что она не растаяла, а улетела.

— Скорей! Скорее! Еще не все потеряно! — задыхаясь, торопил меня Никодим, что было совершенно лишним, так как я мчался бурей впереди его.

— Они не успели захватить другую машину... Я знаю: должна быть вторая "сигара"!..

Через широко открытые двери ворвались в дом. По знакомым переходам проникли в кабинет. Он был ярко освещен. Разбросанные вещи и беспорядок указывали на большую спешность в бегстве наших противников. Через открытый в полу люк торчала на половину втянутая вторая летательная машина, с оболочкой из блестящего белого металла. Попробовали потянуть ее — не удается: руки скользят, ухватиться не за что. Никодим бросил ее и куда-то скрылся.

Через минуту слышу из подполья его голос:

— Тащите! — Он толкал машину снизу.

3-4 секунды — и она стояла посреди кабинета. Никодим нашел тайную кнопку, отбросилась дверка. Проклятие!... Внутри лежал труп Петра. Черепная коробка была вскрыта и зияла пустотой...

Я разрядил револьвер. С крыльца сорвалась темная сигарообразная масса.

Если до этого у меня была некоторая нерешительность, теперь она исчезла.

Вынули труп, закрыли дверку и притащили машину на крыльцо, Никодим первым вошел в нее, я за ним. Щелкнул выключатель, осветив внутренность "сигары". Никодим бросился к носу ее.

— Все на месте! — радостно крикнул он. — И аккумуляторы даже заряжены психо-энергией!...

От аккумуляторов — четырехугольных ящиков с алюминиевой обшивкой, расположенных в ряд по обоим бокам машины, тянулись толстые провода к аппарату, напоминающему собой "муравьиный" аппаратик, только этот был размерами с добрый граммофон. Рупор из белого металла, увеличивающий его сходство с граммофоном, открывался широким своим отверстием над креслом, привинченным к полу в самом носу машины.

Никодим повернул рычаг в аппарате с рупором — раздалось громкое шипение — и достал из кармана носовой платок, завернутый в клеенку:

— Платок Вепрева, сегодня вечером стянул! — улыбнулся он и засунул его в четырехугольный стеклянный ящичек, имевший внутри стеклянный же шар, пустой в середине и с очень подвижной стрелкой.

— Психо-компас, — пояснил Никодим. — Номенклатура Вепрева.

Он сел в кресло. Стрелка компаса, как только рядом с ней очутился платок, сразу оживилась, беспокойно забегала и вдруг, дрожа, остановилась в направлении, параллельной земле на север.

— Они недалеко, — торопливо пояснил мой товарищ. — Если бы они успели бежать на другую сторону земли, стрелка стала бы торчмя и не дрожала б...

Аппарат зашипел сильней... Машина рванулась так, что я свалился с ног и, не успев подняться, снова покатился, но уже в противоположную сторону.

— Стоп, проговорил Никодим, почему-то побледневший. Стрелка яростно металась и указывала прямо вниз. — Они здесь! — Он открыл в полу небольшое оконце, я заглянул туда: внизу расстилался залитый электричеством город.

Никодим снова опустился в кресло: машина заскользила вниз. Стрелка то и дело меняла направление, но в пределах небольших градусов. Мы приближались к крыше высокого дома, на который теперь упорно указывал компас.

XI

— Как быть? — растерянно кинул Никодим, — они в этом доме.

— Где мы?

— Не знаю... Верст 200 отмахали...

— Да?! Так быстро! — не поверил я.

— С быстротой мысли, — слабо улыбнулся мой друг. — Машина работает психической энергией мира, но эта энергия сначала через рупор проходит в мой мозг, я ее концентрирую на мысли о преследовании, и тогда лишь мы движемся... Направление тоже даю я — по психо-компасу.

— Но такая быстрота невозможна, — возразил я, вспомнив физику, — машина от трения с воздухом должна бы расплавиться!...

— Пустяки! Ее оболочка сделана из совершенно ненагревающегося металла.. Изобретение Шарикова...

Наш разговор резко оборвался: мимо что то пронеслось с ревом и свистом: стрелка запрыгала и заволновалась, как живая, указывая новое направление. Никодим кинулся к креслу, бросив мне:

— Станьте сзади под рупор, я слишком слаб... И настойчиво думайте о движении вслед за беглецами.

Я ухватился за спинку кресла и, только подумав о преследовании, чуть было не полетел в противоположный угол: так стремительно мы понеслись.

Никодим открыл окно перед собой — оно было застеклено — и теперь напряженно всматривался в мерцающую темь.