Психо-машина

Через несколько секунд он громко вскрикнул, отскочив от своего наблюдательного пункта, и закрыл все окна, так как уже не стало возможности терпеть зной.

— Там машина Вепрева!

Я ничего не отвечал: все труднее и труднее удавалось концентрировать внимание.

Будто гора с плеч свалилась, когда дно "сигары" заскрипело о что-то твердое.

Оставив кресло, я опрометью бросился к двери, желая сейчас же разделаться с противником.

Никодим с встревоженным лицом остановил меня.

— Подождите, товарищ Андрей!.. Некуда спешить... Враг рядом с нами, но он мертв, и его. машина разбита...

Я не понимал, чего ждать. Никодим соображал.

— Отчего они могли потерпеть аварию? Сказались ли какие-нибудь особенности лунной природы, или в самой машине обнаружились недостатки?..

Выжидая решения своего более образованного спутника, я совершенно случайно взглянул на психометр... и понял все: и свою усталость, и аварию неприятельского аппарата... Психометр стоял на нуле!

Тут и Никодим хлопнул себя по лбу:

— Черт дери! Ведь и мы могли разбиться! Очевидно, расход психо-энергии в безвоздушном пространстве чрезвычайно интенсивен. Надо было принять это во внимание! Только благодаря вашему тренированному мозгу, нам удалось благополучно спуститься.

Хорошо "благополучно"! Голова моя трещала, как от угара...

Чтобы не попасть в неприятное положение из-за незнакомства нашего с местными условиями, открыли боковое окно. Брызнул отраженный стенами кратера солнечный свет, зной ударил в лицо. В четырех шагах от нас лежала совершенно расплющенная летательная машина противника: сквозь лопнувшие швы ее просочилась и расплылась вокруг запекшаяся кровь.

— Мир праху твоему, дорогой учитель! — иронически скорбно произнес Никодим и выкинул пируэт, от чего неожиданно ударился о потолок. Тела наши неожиданно сделались необычно легкими на новой планете, так что приходилось сдерживать и соразмерять мускульные движения с своим "лунным" весом.

Я не удовлетворился видом издалека, мне хотелось проверить, оба ли приятеля погибли.

Никодим медлил выходить, боясь, что снаружи мало воздуха для дыхания.

— Так или иначе, сидеть здесь бессмысленно, — сказал я и стал осторожно открывать дверь. Ничего особенного не случилось: но из того, как легко поддалась дверь наружу, явствовало, что давление воздуха на луне значительно слабей, чем в машине...

В первую минуту нас ослепило — до того резко сияли стены кратера. Немного привыкнув к свету и к легкости своего веса, мы подошли к разбитому аппарату и вскоре убедились, что под его развалинами... не оказалось ни Вепрева, ни Шарикова!

То, что мы приняли за кровь, была жидкость, вытекшая из аккумуляторов!..

То, что мы приняли за кровь, была жидкость из аккумуляторов.

XIV

Никодим рвал на себе волосы, изрыгая проклятия. Я в тяжелом раздумьи бродил по черной раскаленной почве дна кратера. Создалась обстановка, от которой нетрудно было потерять всякую бодрость!

До этого занятый мыслью о преследовании, а затем подбодряемый уверенностью в гибели врага, я мало уделял внимания тому отчаянному положению, в которое мы попали: разрядившаяся машина уже не могла нас перенести через межпланетное пространство обратно на землю; противник, тоже потерявший свой аппарат, обладал преимуществом, заключавшимся в его знаниях, благодаря которым он мог найти выход и улететь с луны для осуществления своего чудовищного по зверству плана.

В раздумьи прохаживался я между двумя летательными машинами, одинаково теперь бесполезными. Никодим, успокоясь, исследовал стены кратера.

Кругом, на расстоянии радиуса сажен в 200 от нас, тянулись вверх версты на две ровные, как отшлифованные, гранитные стены. Солнце ослепительное и знойное полыхало прямо над головой. Почва под ногами с каждой минутой накалялась сильнее и сильнее. Стоить на одном месте было невозможно: подметки сапог грозили загореться. Мы обливались потом, еле дыша в удушливо-знойном воздухе. Облегчением служила лишь легкость передвижения.

— Никодим! Нельзя ли попытаться зарядить машину? — крикнул я.

Мой голос совсем слабо прозвучал, значит, воздух на луне сильно разрежен.

Опасно, — глухо отвечал друг. — По всей вероятности, здесь жизни все-таки нет. Если мы пустим психо-магнит, он в первую очередь, а может, вместе с тем и в последнюю, поглотит нашу мозговую энергию, и мы погибнем...

Снова начинаю ворочать головой, перепрыгивая с места на место и тем спасая сапоги. Обращаю внимание, как гулко отдаются мои прыжки внизу. Подошедший Никодим, заметив мои манипуляции, говорит мрачно:

— Под нами — пусто. Кратер искусственного происхождения.

Его замечание порождает во мне счастливую мысль. Я бросаюсь в машину... Стрелка психо-компаса настойчиво указывает вниз, а не на разбитый аппарат!..

— Никодим! "Они" под нами! — крикнул я через дверь, вновь возрожденный... и остолбенел... Гладкое дно кратера заколебалось... Никодим кинулся ко мне:

Бежим!.. Это — штуки Вепрева!..