Психоаналитическая традиция и современность

Всю жизнь Фрейд боролся с различного рода иллюзиями, как своими собственными, так и иллюзиями человечества. Его бескомпромиссная борьба с этими иллюзиями навлекла на него опалу со стороны как светских, так и религиозных деятелей, а также потребовала от него неимоверных сил для того, чтобы сохранить человеческое достоинство и остаться самим собой.

Работоспособность Фрейда была столь поразительной, что можно только удивляться тому, как много сделал он в своей жизни. Многочисленные книги и статьи, огромнейшее эпистолярное наследие, нашедшее свое отражение в письмах к невесте, друзьям, коллегам по психоаналитическому движению, выдающимся деятелям науки, религии, литературы и искусства – все это не может не вызывать уважения к труду, который основатель психоанализа ежедневно осуществлял на протяжении многих лет. Если учесть, что он принимал подчас до 10–12 пациентов в день, присутствовал при рождении своих шестерых детей и участвовал в их воспитании, то можно только удивляться его неиссякаемой энергии.

Учитывая то обстоятельство, что начиная с 1923 года на протяжении шестнадцати последних лет жизни Фрейд испытывал неимоверные страдания от ракового заболевания и, несмотря на это, написал и опубликовал свои наиболее значимые книги по религии, культурологии, психоанализу, невозможно не восхищаться мужеством, с которым он встречал и преодолевал эте трудности и невзгоды.

В-третьих, Фрейд попытался совместить, казалось бы, несовместимые методы познания естественных и гуманитарных наук, методы объяснения и понимания, используемые по отношению к человеку как объекту научного исследования и лечения. Другое дело, что в рамках психоанализа ему не удалось преодолеть противоречие между научным исследованием с его акцентом на объяснении специфики мышления и поведения человека и терапией, делавшей ставку на понимание, интерпретационную деятельность аналитиком того материала, который предоставлял ему пациент в виде воспоминаний, сновидений, ошибочных действий, симптомов заболевания.

Это противоречие имеет место до сих пор и в современном психоанализе. Однако лично меня такое положение отнюдь не смущает. Более того, я полагаю, что подобное противоречие является не столько недостатком, с точки зрения сознания, сколько достоинством психоанализа, поскольку речь идет, с одной стороны, о работе бессознательного, а с другой стороны, о принципе дополнительности сознания и бессознательного, объяснения и понимания.

Мне представляется, что в фиксируемом в сознании противоречии между объяснением и пониманием содержится эвристически ценный компонент, имеющий непосредственное отношение к тому новому видению принципов познания мышления и поведения человека, которое было предложено Фрейдом на стыке личного опыта самоанализа, работы с пациентами и рефлексии по поводу того и другого.

Поясню свою мысль.

Человек имеет дело с цифрами и таблицей умножения, что позволяет ему использовать свои знания в различных сферах жизни, начиная от математики, статистики, экономики и кончая повседневными расчетами семейного бюджета.

Он имеет дело также с буквами и алфавитом, что дает ему возможность создавать различного рода тексты, читать и понимать их содержание.

Таким образом, имеется два среза символов, которые далеко не всегда совместимы между собой и тем более сопоставимы.

В обыденной жизни имеют место пересечения, когда цифровое исчисление можно облечь в слова. В сфере же науки, несмотря на постоянные попытки использовать количественные методы анализа в различных сферах гуманитарного знания, по-прежнему проблематичным оказывается совмещение двух рядов символического освоения мира.

Идеи Фрейда и психоанализ в целом привлекают меня тем, что они открывают для человека новое измерение, связанное с возможностью совмещения символического и воображаемого при конструировании реального благодаря той интерпретационной деятельности, которую обычно использует психоаналитик в психоаналитическом процессе. Именно благодаря своим интерпретациям он подводит обратившегося к нему за помощью человека к пониманию того, что могло иметь место в его жизни ранее, но что благодаря механизму вытеснения или действия иных бессознательных механизмов защиты оказалось вне поля его сознания, в результате чего он оказывается не в состоянии навести мосты между прошлым, настоящим и будущим, что приводит, как правило, к бегству в болезнь соматического, психического или психосоматического характера.

Не менее важно и то, что благодаря основанной на психоаналитическом понимании символики и раскрытию механизмов работы бессознательного психоаналитик и пациент в своей совместной деятельности могут конструировать новую реальность, способствующую выходу пациента из болезненного состояния, обусловленного непониманием того, почему и в силу каких причин он испытывает страдания.