Психоаналитическая традиция и современность

Размышления о философии истории с ее переходами от бессознательной деятельности к осознанной и целесообразной содержались в работе Лаврова «Что такое антропология» (1860). В этой же работе, как, впрочем, и в целом ряде других публикаций, включая «Три беседы о современном значении философии» (1860), он ставил вопрос о роли бессознательного в художественном творчестве. Понимая под творчеством процесс образования стройных форм, Лавров исходит из того, что художник – прежде всего человек, который знает, верит, чувствует, желает, следовательно, его внутренний мир невольно бессознательно соприсутствует при процессе творчества. Поэтому-то, как считает он, произведение искусства потрясает лишь тогда, когда в нем отражено подлинно человеческое. В этом случае произведению искусства передается «сила жизни» непосредственно через личность, бессознательно проецирующую свой внутренний мир, но творящую свободно и сознательно. Другое дело – область мифологии, где художественные образы не носят на себе печать индивидуальности и где свобода художника стеснена определенными предписаниями, не зависящими от его идеалов. Эта область сливается «с первоначальным бессознательным творчеством и потому носит на всем своем протяжении следы неполного создания» (Лавров, 1965, с. 543).

Полагая, что содержание художественных произведений входит в их форму во многих случаях бессознательно, Лавров одновременно ставит вопрос о нравственном достоинстве каждого человека, в том числе и художника. В его понимании форма творческой деятельности создается человеком, способным внести в нее свое нравственное содержание, но произведение может обладать художественными достоинствами и не иметь нравственных. Подлинное художественное произведение, воздействующее на людей и оставляющее неизгладимый след в истории, – это то, в котором, как считает Лавров, совпадают художественные и нравственные достоинства его творца. Поэтому в процессе творчества художник должен проникнуться необходимостью достижения своего эстетического и нравственного идеала, что под силу только подлинной личности. По словам Лаврова, «истинно человеческая личность бессознательно нравственна при художественной деятельности, бессознательно художественна при нравственной» (Лавров, 1965, с. 486).

Осмысление проблемы бессознательного осуществляется Лавровым также в его «Исторических письмах» (1868–1869). Разделяя действия людей на сознательные и бессознательные, он выделяет три группы потребностей и влечений человека. Первая группа их «вытекает бессознательно» из физического и психического устройства человека. Вторая группа проистекает «столь же бессознательно» от общественной среды или от предков в виде привычек, преданий, обычаев, вообще культурных форм. И только третья группа потребностей и влечений может быть охарактеризована как сознательная, как свободный и самостоятельный продукт личности. К этой группе относится, прежде всего, деятельность, основанная на учете личных интересов к расширению сферы знания и преобразования окружающего его мира.

И еще один аспект бессознательного обсуждается в философии Лаврова. Он связан с его размышлениями об одной весьма примечательной способности человека, благодаря которой тот может выходить за границы своего эмпирического бытия. Эта способность человека называется им идеализацией.

Пытаясь осмыслить природу данного феномена, Лавров различает случаи неизбежной, обусловленной самой сутью человеческого мышления, ложной и истинной идеализации. Он рассматривает различные приемы идеализации мира, свойственные как первобытному человеку, так и современным людям, говорит о призрачной и научной идеализации.

Вообще Лавров считает, что область идеализации чрезвычайно обширна. «Во всех элементах своего развития, – подчеркивает он, – она опирается на стремление придать в воображении человека сознательный характер бессознательным и полусознательным, а действия сознательные перевести с более элементарной ступени на высшую» (Лавров,1965, с. 146).

Подобно немецкому философу Э. фон Гартману, Лавров говорит о необходимости торжества сознания над бессознательным в историческом развитии как отдельного человека, так и человеческой цивилизации в целом. Но если Гартман сделал пессимистический вывод, полагая, что победа сознания над бессознательным ведет в конечном счете к небытию, то Лавров, напротив, отстаивал убежденность в прогрессивном движении человечества, рассматривая прогресс с точки зрения развития личности в ее физическом, умственном и нравственном отношении, а также воплощения в общественных формах истины и справедливости.