Психоанализ

Однако и в том и в другом случае каждый по-своему выражает свое сопротивление против основного технического правила психоанализа. «Молчун» прибегает не столько к свободным ассоциациям, непроизвольному выражению своих мыслей и чувств, сколько к разумным ответам, предполагающим напряженную внутреннюю работу по отбору того материала, который представляется ему рациональным и необходимым в плане обсуждения с аналитиком проблем и противоречий жизни. «Говорун» настолько захвачен возможностью свободного говорения, что готов увести и себя, и аналитика в мир собственных мыслей и чувств, которые хотя и имеют отношение к проблемам и противоречиям жизни, но не приближают к их пониманию, а порой даже маскируют действительное положение дел.

В процессе аналитической работы удается показать пациентам, как и каким образом у них срабатывают сопротивления, направленные против основного технического правила психоанализа. «Молчун» начинает приобщаться к аналитической ситуации, что позволяет ему более раскрепощенно, по сравнению с первыми сеансами, излагать свои мысли, чувства, воспоминания. «Говорун» не только получает наслаждение от своего говорения, но и начинает испытывать потребность в ответной реакции со стороны аналитика. Однако это вовсе не означает, что пациенты раз и навсегда освободились от сопротивления против излечения как такового. С одной стороны, существует, по выражению Фрейда, «сопротивление раскрытию сопротивлений». С другой стороны, на смену сопротивлению против основного технического правила психоанализа приходят иные виды сопротивлений, которые дают знать о себе в аналитической ситуации.

Типичными являются два вида сопротивлений, в значительной степени противостоящие друг другу. В соответствии с одним из них пациент занимает такую соглашательскую позицию, когда им принимаются любые интерпретации и суждения, высказанные аналитиком. Согласно другому виду сопротивления любое высказывание аналитика вызывает критическое отношение со стороны пациента, готового по любому поводу отстаивать свое собственное мнение.

«Соглашатель» с энтузиазмом воспринимает те или иные разъяснения аналитика, связанные с психоаналитическим пониманием его проблем и внутриличност-ных конфликтов. Он охотно идет навстречу аналитической работе и всячески благодарит аналитика за то, что тот раскрыл ему глаза на многие ранее непонятные ему процессы. Выражая свое позитивное отношение к «прозорливому» аналитику, пациент может преданно смотреть ему в глаза, выказывать свое восхищение по поводу его искусства интерпретации сновидений, охотно говорить о том, как улучшается самочувствие. Соглашаясь во всем с аналитиком, пациент как бы усыпляет его бдительность, чтобы тем самым не дать ему возможность дойти до того глубинного материала, который действительно затрагивает причины и суть заболевания. За его соглашательской позицией скрывается сопротивление против проникновения аналитика в тайну семейных или иных отношений, послуживших источником возникновения невротических симптомов.

В отличие от «соглашателя», «критик» настороженно относится к аналитику, его приемам работы и интерпретациям. Он выражает свое сопротивление в более явной форме, чем «соглашатель». Для «критика» аналитический процесс превращается в своего рода игру, в которой он стремится одержать верх над аналитиком. Он может выказывать недовольство по поводу того, что аналитик обращает внимание на акие-то детали жизни пациента, которые представляются ему не имеющими существенного значения.

«Критик» готов вступить в решительный бой, чтобы отстоять свою точку зрения и с помощью логических аргументов опровергнуть противоположное мнение. Он будет прилагать все усилия к тому, чтобы оказаться правым или, во всяком случае, продемонстрировать некомпетентность аналитика в том или ином вопросе. Причем для него более важным оказывается не обсуждаемый вопрос, а то, что он способен противостоять выраженной кем-то точке зрения. Для «критика» интеллектуальное сопротивление становится ареной борьбы с аналитиком. Ради достижения победы в этой борьбе он готов на все. Вместо желания излечения у «критика» появляется стойкое интеллектуальное сопротивление, под воздействием которого он готов поступиться своим психическим состоянием ради того, чтобы доказать, как аналитик не прав в своих интерпретациях, что он ничего не понимает в его исключительном заболевании.