Психоанализ

Из этих противоположных точек зрения на природу морального чувства в сновидении вытекало одно практическое следствие. В первом случае отклоняется любая попытка как возложить ответственность за те или иные картины, сюжеты и деяния в сновидении на самого спящего, так и доказать на основе сновидения ничтожество жизни бодрствующего человека. Во втором случае сновидящий без каких-либо ограничений, целиком и полностью должен принимать ответственность за все то, что имеет место в его сновидении.

Фрейд не разделял крайние точки зрения, связанные с отрицанием или признанием наличия нравственности в сновидении. Вместе с тем, размышляя об ответственности или безответственности сновидца за собственные сновидения, он не принял позицию, в соответствии с которой на человека не возлагалась ответственность за сновидения, поскольку во время сна его мышление и воля оказываются парализованными, недейственными. Основатель психоанализа выразил согласие с теми, кто, включая Ф. Гильдебрандта, полагал, что человек ответственен за аморальные сновидения, поскольку он их косвенно вызывает, и, следовательно, он обязан нравственно очищать свою душу как в бодрствующем состоянии, так и особенно перед погружением в сон.

В «Толковании сновидений» Фрейд поставил вопрос о том, следует ли придавать маловажное этическое значение вытесненным, подавленным желаниям, которые, создавая сновидения, способствуют также созиданию других психических форм. Правда, он не дал ответа на этот вопрос, считая себя не вправе отвечать на него, поскольку не подвергал исследованию эту сторону проблемы сновидения. Тем не менее сама постановка вопроса открывала перспективы для подобного рода исследования.

Кроме того, он высказался по одной важной этической проблеме, в принципе относящейся к поставленному им вопросу и касающейся права на наказание за аморальные сны. В своей работе он привел высказывание Ф. Шольца о том, что римский император, приказавший казнить своего подданного за то, что тому приснилось, будто он отрубил императору голову, был не так уж неправ, когда оправдывался по этому поводу. Император утверждал, что тот, кто видит подобные сны, имеет такие же мысли и в бодрствующем состоянии. Не комментируя ни сам эпизод, ни оценку его со стороны Ф. Шольца, Фрейд вместе с тем подчеркнул: если при пробуждении уверенный в своей нравственной силе человек с улыбкой вспоминает свое греховное, кощунственное сновидение, то едва ли можно отделываться такой же легкой улыбкой от первоначальной основы сновидения как такового. Но на последних страницах своей работы «Толкование сновидений» он недвусмысленно заявил, что римский император поступил несправедливо, приказав казнить своего подданного. Аргументируя свою позицию, он заметил, что римскому императору следовало бы сначала поинтересоваться, что означает сновидение подданного, и, возможно, смысл сна предстал бы перед ним в другом свете. Но даже если бы это сновидение имело преступный смысл, то не мешало бы прислушаться к мудрому изречению древнегреческого философа Платона: «Добродетельный человек ограничивается тем, что ему лишь снится то, что дурной делает». Полтора десятилетия спустя Фрейд почти дословно воспроизвел это изречение в своих лекциях по введению в психоанализ.

Этическая проблематика частично затрагивалась Фрейдом и в его работе «Психопатология обыденной жизни» (1901), в которой в контексте анализа ошибочных действий был рассмотрен путь превращения метафизики в метапсихологию. Он полагал, что благодаря переходу от метафизики к метапсихологии можно будет с помощью психологии бессознательного лучше понять мифы о рае и грехопадении, добре и зле. Уже в «Толковании сновидений» Фрейд подверг анализу миф об Эдипе, дав ему соответствующую интерпретацию, позднее положенную в основу психоаналитического понимания Эдипова комплекса. Последователи Фрейда, в частности К. Абрахам, Г. Закс, О. Ранк, обратились к исследованию различных мифов: о герое, Прометее и ряду других.