Психоанализ

Однако этическая проблематика, связанная с пониманием природы совести и вины, оказалась столь запутанной и сложной для понимания, что основателю психоанализа пришлось неоднократно обращаться к обсуждению генезиса становления совести и возникновению сознания вины. Рассмотрение временной последовательности (отказ от влечений вследствие страха перед внешним авторитетом и последующая интериоризация его – Сверх-Я, ведущая к возникновению страха совести, истязанию Я и усилению чувства вины) не давало исчерпывающего объяснения того, как и почему совесть становится гиперморальной. Именно здесь Фрейду как раз и понадобилась идея, характерная исключительно для психоанализа и чуждая обыденному человеческому мышлению. В соответствии с этой идеей совесть (вернее, страх, который потом станет совестью) поначалу была первопричиной отказа от влечений, потом отношение переворачивается, и теперь отказ делается динамическим источником совести, всякий раз усиливая ее строгость и нетерпимость.

Рассмотрение под этим углом зрения взаимоотношений между отказом от влечений, совестью и усиливающимся чувством вины имело не только теоретическое, но и практическое значение. Клиническая практика свидетельствовала, что в образовании невротических заболеваний существенную роль играло то непереносимое чувство вины, которое могло разрушительным образом воздействовать на человека. Так, при неврозе навязчивых состояний в клинической картине болезни господствует чувство вины, которое настойчиво навязывается сознанию человека. Само чувство вины является для больных бессознательным. Нередко оно порождает бессознательную потребность в наказании, в результате чего Сверх-Я человека постоянно подтачивает его внутренний мир и ведет к самоистязанию, самоедству, мазохизму. При этом не имеет значения, совершил ли человек какой-либо неблаговидный поступок или только помыслил о нем. Злодеяние и злой умысел как бы приравниваются друг к другу. Различие между ними становится несущественным для возникновения чувства вины.

Одно из открытий психоанализа состояло в том, что Фрейд рассматривал совесть в качестве строгой инстанции, осуществляющей надзор и суд как над действиями, так и над умыслами человека. Жестокость, неумолимость Сверх-Я по отношению к опекаемому Я порождали такое психическое состояние тревожности, которое не оставляло человека в покое. Страх перед Сверх-Я, напряженные взаимоотношения между Я и контролирующей совестью, сознание чувства вины, бессознательная потребность в наказании – все это с психоаналитической точки зрения служило питательной почвой для становления Я, находящегося под влиянием садистского Сверх-Я, мазохистским.

Вызванные к жизни гиперморальным, садистским Сверх-Я мазохистские тенденции Я находят свое непосредственное выражение в психике нервнобольных, остро испытывающих бессознательную потребность в наказании. Имея дело в клинической практике с проявлением мазохистских тенденций пациентов, Фрейд был вынужден обратиться к концептуальному осмыслению нравственных проблем. Это подтолкнуло его не только к рассмотрению соотношений между страхом, совестью и чувством вины, но и к более детальному изучению мазохизма как такового.

Изречения

З. Фрейд: «Поначалу, таким образом, зло есть угроза утраты любви, и мы должны избегать его из страха такой утраты. Неважно, было ли зло уже совершено, хотят ли его совершить: в обоих случаях возникает угроза его раскрытия авторитетной инстанцией, которая в обоих случаях будет карать одинаково».

З. Фрейд: «Совесть представляет собой внутреннее восприятие недопустимости известных имеющихся у нас желаний; но ударение ставится на том, что эта недопустимость не нуждается ни в каких доказательствах, что она сама по себе несомненна».

З. Фрейд: «Человек поменял угрозу внешнего несчастья – утраты любви и наказания со стороны внешнего авторитета – на длительное внутреннее несчастье, напряженное сознание виновности».

Моральный мазохизм

В работе «Экономические проблемы мазохизма» (1924) основатель психоанализа специально остановился на раскрытии природы этого явления, соотнеся его с бессознательным чувством вины и потребностью в наказании. При этом он выделил три формы мазохизма: эрогенный, как условие сексуального возбуждения; женский, являющийся выражением женской сущности; моральный, выступающий в качестве некоторой нормы поведения. Последняя форма мазохизма соотносилась Фрейдом с наличием бессознательного чувства вины, искупление которого находило свое отражение в невротическом заболевании. Отсюда стремление основателя психоанализа к раскрытию внутренних связей между садистским Сверх-Я и мазохистским Я, а также тех трудностей, которые проявляются в аналитической терапии при работе с пациентами, склонными к моральному мазохизму.