Психоанализ детских страхов

При ближайшем рассмотрении оказывается, что это первое заболевание нашего пациента (не принимая в расчет нарушений, связанных с принятием пищи) не исчерпывается фобией, а должно пониматься как настоящая истерия, к которой наряду с симптомами страха относятся также явления конверсии. Часть гомосексуального побуждения закрепляется в задействованном в нем органе; с этого времени, а также позднее кишечник ведет себя как истерически возбужденный орган. Бессознательная, вытесненная гомосексуальность удалилась в кишечник. Именно эта часть истерии оказала затем наибольшую службу при разгадке последующего болезненного состояния.

Теперь нам должно хватить храбрости приступить к объяснению еще более сложных условий невроза навязчивости. Представим себе ситуацию еще раз: господствующее мазохистское и вытесненное гомосексуальное сексуальные течения, им противостоит Я, охваченное истерическим отвержением; какие процессы превращают это состояние в невроз навязчивости?

Превращение происходит не спонтанно благодаря дальнейшему внутреннему развитию, а под посторонним влиянием извне. Его очевидный результат состоит в том, что стоящее на переднем плане отношение к отцу, которое до сих пор находило выражение в фобии волка, теперь выражается в навязчивой набожности. Не могу оставить без внимания то, что процесс у этого пациента недвусмысленно доказывает утверждение, которое было выдвинуто мной в работе «Тотем и табу» об отношении тотемного животного к божеству. Там я пришел к тому, что представление о божестве не является дальнейшим развитием тотема, а возникает независимо от него из общего для них источника и приходит ему на смену. Тотем – это первая замена отца, бог же – более поздняя, в которой отец вновь обретает свой человеческий образ. Это же мы обнаруживаем и у нашего пациента. В фобии волка он проходит через стадию тотемистической замены отца, которая тут прерывается и вследствие новых отношений между ним и отцом заменяется фазой религиозной набожности.

Влиянием, которое вызывает это превращение, является опосредствованное матерью знакомство с учениями религии и со Священной историей. Именно к этому результату стремилось воспитание. Садомазохистская сексуальная организация постепенно сходит на нет, фобия волка быстро исчезает, место боязливого отвержения сексуальности занимает высшая форма ее подавления. Набожность становится господствующей силой в жизни ребенка. Но все эти преодоления совершаются не без борьбы, признаком которой являются богохульные мысли, а их следствием становится закрепившееся навязчивое преувеличение религиозного церемониала.

Если не брать в расчет этих патологических феноменов, то мы можем сказать, что в данном случае религия добилась всего, для чего она вводится в воспитание индивида. Она обуздала его сексуальные стремления, обеспечив им сублимацию и прочную фиксацию, обесценила его семейные отношения и этим предотвратила грозившую ему изоляцию, открыв ему место присоединения к великой общности людей. Дикий, запуганный ребенок стал социальным, благонравным и воспитуемым.

Главной движущей силой религиозного влияния было отождествление с фигурой Христа, которое ему особо напрашивалось благодаря случайности даты его рождения. Здесь чрезмерная любовь к отцу, сделавшая необходимым вытеснение, нашла наконец выход в идеальной сублимации. В качестве Христа можно было любить отца, называвшегося теперь Богом, с такой страстью, которая тщетно искала разрядки у земного отца. Способы, которыми можно было проявить эту любовь, были указаны религией; к ним не пристало также сознание вины, которое нельзя было отделить от индивидуальных любовных стремлений. Если, таким образом, самое глубокое сексуальное течение, уже подавленное в качестве бессознательной гомосексуальности, еще можно было дренировать, то поверхностное мазохистское стремление без особого отказа нашло себе несравненную сублимацию в истории страданий Христа, который позволил себя истязать и принести в жертву по поручению и в честь Божественного Отца. Так религия сделала свое дело у сбившегося с пути ребенка благодаря смеси удовлетворения, сублимации, отвлечения от чувственного на чисто духовные процессы и открытию социальных отношений, которые она предоставляет верующему.