Психоделическая пишущая машинка

Земля дрожала, будто к городу приближалась Годзилла.

Не плясала только Элли. Она смотрела из окна на свихнувшийся мегаполис, может, искала его в этой икре из людских голов…

Песня кончилась.

Альберт оглянулся. Все сидели на своих местах, лопали торты. Автомобили продолжали свой бег…

Надо ее увидеть, подумал он, срочно, сейчас же! Взять с собой сумасшедшего, купить цветы, пусть он ей отдаст. Или же, нет. Просто пройти мимо, как бы невзначай, поздороваться, а там…

Смуглые руки уборщицы смахнули со стола две белые крошки и каплю водки. Все, что осталось от него в этих розовых стенах. Закончил, выметайся, освобождай место нормальным людям.

Сумасшедший по имени Вадик с утра до вечера сидел на скамейке в сквере. Или клянчил деньги у прохожих. Если не давали, строго спрашивал:

– Где ты был третьего марта?

Шел следом и говорил в невидимую рацию:

– Понял тебя, пятый…

Вадик жил со старушкой матерью на улице Некрасова. Закончил четыре института и свихнулся. Мозг потек от перенапряжения. С мая по сентябрь, он ходил в теплой рубахе в клетку, драных слаксах и сандалиях на босу ногу. Все это когда-то сверкало и лоснилось, как и сам Вадик. Остался только блеск в глазах и обрывочные знания, полученные в учебных заведениях. Которыми он доставал беззащитную публику, пришедшую посидеть на скамейки и качели сквера.

– Сгорание топлива, – говорил он, – происходит в камере сгорания, что является неотъемлемой частью потока рабочей жидкости…

– Ожирение у подопытных обезьян, это потребление излишнего количества легкоусвояемых углеводов…

И так далее. Еще он любил нюхать стены. Закрыв глаза и высунув язык мечтательно, прижавшись ухом к пыльным кирпичам, констатировал:

– Ммм, бобовый суп с фрикадельками…

Стены вкусно пахли. Никто, кроме него этого не замечал.

– Ммм, жареные бананы под сахарной пудрой…

Альберт познакомился с ним летом прошлого года. Псих догнал его у магазина «Дикси» на Суворовском проспекте.

– Стой! Я тебя запомнил. Это ты неправильно показал мне дорогу.

– Простите, что?

Короче, Вадику надо было попасть в какой-то «изжоговый центр». Но некто в берете отправил его в сторону Витебского вокзала.

– Я не ношу береты.

– Но это был ты?

– Пошел вон.

Вадик долго шел следом.

– Пятый, пятый. Прием…

На следующий день они снова встретились.

– Мне уже лучше, – сообщил сумасшедший, – прошу прощения, но мне уже лучше!

– И чего?

– Извините за вчерашнее.

– Пес с тобой…

– Нальешь сегодня?

– Что?!

Альберт внимательно оглядел собеседника. Умное лицо, брови чайкой, как бывают у людей, которые постоянно и с надрывом думают. В приличной одежде, даже часы на руке. И, кстати, сумасшедшие не пьют. Вообще. Это не вкусно и вредно для здоровья.

– Да ты не псих.

– Только ни кому.

Пришлось купить стакан. Сам Альберт употреблял прямо из горлышка. Даже односолодовый виски.

Они гуляли по Лиговке до Некрасовского сада. Лакали водку прямо на ходу, закусывая баранками. Вадик говорил странные и смешные вещи, Альберт мысленно записывал в блокнот. Он не жалел, что водки пришлось покупать вдвое больше.

И вот сегодня сумасшедший пригодился бы. Пусть отрабатывает выпитое.

В сквере никого не было. Альберт присел на скамейку. С трех сторон нависали голые стены без окон. В нише стремительная вертикаль лифта подпирала массивный козырек. Бездомный пес чесал ухо, толпа шуршала мимо по проспекту…

Вдруг, откуда-то снизу раздался голос:

– Въебать есть?

Альберт вскочил и отбежал на несколько шагов. Под скамейкой лежал Вадик.

– Ты чего?!

– Тихо. Иди сюда.

– Ну?

– Вон двое, видишь?

– Это же манекены.

– Точно?

– Определенно…

Вадик выполз, сел рядом, прикрыв лицо ладонью.

– Точно манекены?

– Говорю же, ну. Пошли, посмотрим.

Когда они перешли улицу, человеческие фигуры исчезли. Вадик со зверским лицом пробежал вдоль витрин.

– Ушли…

– Да, странно.

– Нальешь сегодня?

– Пойдем. Дело одно сделаем.

В подворотне у супермаркета раскатали маленькую. Пошли дальше, уже веселые, подпрыгивающей походкой. Вадик, как обычно, нагружал собеседника необременительным сюром…

Альберт все чаще стал смотреть на свое отражение в витринах и окнах проезжающих мимо автомобилей. Пока он выбирал розы в павильоне, Вадик помыл ноги в луже…

Бизнес центр нависал падающей башней. Стеклянные лифты, набитые туловищами, взмывали и падали. «Планктон» вываливался на улицу. Ланч-тайм. Белые блузки, мини юбки, ватные плечи пиджаков, блестящие лбы и красивые лица. Ее не нигде было…

Он взглянул на последний этаж, длинный ряд пылающих на солнце окон. Она где-то там. Но их не пустят, знает, сам работал.

В переулке они спустились в подвал букмекерской конторы. За компьютерами в полной тишине сидели несколько человек, скролили «мышками» какую-то информацию. На огромном экране без звука транслировали футбол. Здесь всегда пусто, ведь любую ставку можно сделать хоть с телефона. Обычно сюда заглядывали стрельнуть в долг или на халяву уколоться алкоголем или какой-нибудь еще гадостью. Или чего-нибудь слямздить в ближайшем супермаркете.

Один парень нервно обернулся:

– О, Альбертини, привет.

– Привет, я к тебе. Пошли, выйдем…