Психоделика. Книга для мертвых

Ведь как бывает, ходишь на эту работу, ходишь, тут тебе – бац! И вся картина восприятия окружающего мира рушится, как карточный домик. Из-за какой-нибудь мелочи. Привычка – великая вещь. Говорят, есть специальные институты, где всю эту хрень на людях испытывают. Ну, там охрану труда, безопасности всяческие. Я это так себе представляю, собирают по предприятиям людишек, и на опыты. Кого на растяжку кидают троса испытывать, кого с высоты бросают и проверяют потом, какая высота опасная для здоровья, а какая нет. Кого в яму с вредными газами кидают и ждут наверху – сдохнет, не сдохнет. А потом инструкции составляют.

А стопроцентно, так и есть. Вот вспомните, пропадали у вас на работе люди или нет? Обязательно пропадали. Бывает же так, ходит человек на работу, ходит, потом раз – нету. Спросят, а где такой-то? А в отпуске, говорит начальник, по-семейным. Все сразу раз и забыли. И начальник молчит, потому что ему говорить правду не велено. Себе, как говорится дороже. Ведь бывает и такое, что и начальники пропадают. Так-то…

Вот нет мастера на месте, да и хуй бы с ним, а все-таки на душе неспокойно как-то. Сидишь, и мысли всякие несуразные в голову лезут против воли. О конце света и о том, что а вдруг наверху ядерная война отгремела и ядерная зима началась, а мы тут сидим и не знаем ни хуя, а мастер наш в подземном бункере у отцов города и метрополитена последние указания получает.

Как-то незаметно, я обратил внимание на то, что уже пару минут говорю вслух и члены моей бригады – без которой мне не жить, зачарованно мне внимают. Ну, естественно, те, кто уже успел похмелиться сильно зачарованно, а остальные не сильно, потому что процентов на пятьдесят все еще думают о водке.

Потом бригадир Петрович покачал седой головой и закурил со словами:

– Херню ты, Сашко, городишь, еба…

А молодой зачарованно покрутил дзьобом, это мы так на украинский манер его немалый шнобель называем и восхищенно произнес:

– А че, в натуре, натурально ведет…

Я тоже закурил и сказал:

– А то…

Бригадир наш матюгнулся и снова стал наяривать телефонный диск, но все никак не мог никуда дозвониться. Наконец, ему надоело, он снова закурил и произнес сокрушенно качая головой:

– Як пороблэно…

Я уже к тому времени покурил и не удержался, чтобы не ввернуть:

– Точно, война…

Это оказалось последней каплей, Петрович заорал с полоборота:

– Та якого хера ты все трындишь и трындишь, ебаный пиздобол! Яка в сраку вийна, сыдыш за нее плачешь, курва! Ну запизднывся человек и шо? Сразу хуйню начинаешь молоть…

Громадный Петюня, который любил когда-никогда после душа походить голышом по раздевалке, распевая при этом арию инопланетянки из «Пятого элемента», причем противным женским сопрано, приобнял Петровича за плечи и прогудел подмигивая мне незаметно:

– Та не расстраивайся ты Петрович из-за Сашка, че ты, прям как я не знаю завелся…

– Та пищов ты на ххх… – вырвался Петрович и рванул из комнаты весь на нервах в коридор, размахивая руками. У него явно наболело и требовало выхода. Ну, бывает, работа же вредная. Уже из коридора он завопил:

– И все вы пошли на хуй!

Бригада грохнула, ржали все, включая уборщиц.

Буквально через минуту появился Захарович, взмыленный и растерзанный, точно транспорт подвел, но он-то нам отчитываться не будет. Не по чину. Поздоровался и спросил:

– Вы, че, суки опять Петровича довели? Смотрите у меня…

И быстренько стал всех разгонять по работам, война закончилась не начавшись. День быстренько покатился по наезженной колее.

х х х

сон

Купца звали Зибанежад, сложно и непонятно. Прибыл он из Египта. Благополучно перекрестив его в Зибу, мы приступили к выполнению своих обязанностей. А именно: строго озирать окрестности, благо разбойников пока не предвиделось.

И устроилось все как-то быстро. Удачно этот Зиба нам подвернулся, нечего сказать. Тронулись мы из Яффы на следующее утро еще затемно, и это было разумно, потому что дни тут стояли жаркие.

Мрачные же бородачи оказались охранниками, но заплатил им купец намного меньше, чем нам, ибо особой выучкой, да и качеством снаряжения они похвастаться не могли. Больше они на разбойников походили, но тут было так, если тебя наняли, ты караван охраняешь, а если – не наняли, то ты на него имеешь полное право напасть, так и живут. Одно слово – неверные.