Психоделика. Книга для мертвых

А чего думать, книга и сейчас у меня в сумке. По плану Франциско я должен был отвлечь ею нашего книжника в случае его появления, отвести в укромное место, ну а дальше по ситуации, но доставить его живым и невредимым в некий дом, который за бешеные деньги снял наш командор накануне. Другие участники нашего предприятия получили похожие указания и теперь болтались на подходах к лавке Саида в ожидании нашей безумной жертвы. Прошло уже три часа, как я заступил на пост, и мне уже захотелось кинуть чего-нибудь в рот.

Вчера на мой вопрос о том, как мы будем осуществлять связь меду собой по ходу операции, этот гадкий итальянец опять стал разыгрывать шпиона, что похоже ему ужасно нравилось, и заверил меня, что он все продумал, и я все узнаю в свое время. Боже всемилостивый, как же меня все это достало!

Слишком много непонятного окружало меня в последнее время. Слишком много непонятного…

– Руфия нашла нашего человека, пойдем – произнес младший Эсперо, откидывая с глаз черную прядь, – он тут инкогнито. Он вынырнул из-за громадной кучи мусора, наваленной прямо посреди дороги, и я даже не успел удивиться.

Я молча смотрел на него, он сиял.

–Какая еще Рафия?

– Руфия. Он все-таки пришел, хвала Господу! Представляешь?

– Не представляю. Ты всегда был такой утомительный?

Паоло вспыхнул, но видя, что мой взгляд не предвещает юному монаху ничего хорошего, поспешил объясниться.

– Руфия – мавританка, она следовала за нами из Неаполя, она страховала нас на случай провала.

Вот те раз. Женщина! Этого еще не хватало. Как он сказа? Страховала нас?

– Понимаешь, мы держали сейчас каждый свою улицу. А она перемещалась по окружности с центром в лавке Саида. И в конце концов наткнулась на этого человека. Хитро? Это я придумал.

Я выразительно посмотрел на него, и малыш покраснел, толи от стыда толи от удовольствия.

– Учти малыш, гордыня смертный грех, – и погрозил ему пальцем.

Паоло насупился, шмыгнул носом и буркнул:

– Я не малыш… – потом лицо его просветлело, и он не удержался от продолжения:

– Руфия увела его за собой. Знаешь она какая? – глаза его мечтательно закатились.

– Но-но, лошадка, тебе про такое думать даже не смей!

Он снова насупился, но все равно остался при своем:

– Сам увидишь…

Не забывая о слежке, мы отправились по новому адресу.

Ничем не примечательный низенький глиняный домик посреди шумной улицы, мудро, где-то на окраине мы были бы заметны, а тут…

–Иди, – сказал Паоло, – мне нельзя туда. – в его голосе звучала неприкрытая печаль.

Я смекнул, в чем тут дело.

– Ага, – сказал я, – это Веселый дом? В Святом городе? Кошмар!

Он мрачно кивнул:

– Веселей некуда, иди, поговори с ними, я буду вести наблюдение. Я огляделся и на другой стороне улицы увидел второго братца. Дон Франциско берег их моральный облик. Чтож, если эта Руфия действительно, такая как говорит малыш, то можно познакомиться с ней поближе. Передвинув за спину нож, я двинулся к дому…

Войдя внутрь, я поморщился, в нос ударил сильный запах неведомых благовоний. Никогда их не любил.

Все были здесь. Франциско в обычной одежде горожанина, седой бородатый старик с ясными глазами, и руками, крепко сжимавшими потрепанную книгу, вернее одной рукой он ее сжимал, а второй, без пальцев просто прижимал к себе и стройная девушка, завернутая в дорогую ткань с лицом укрытым кружевным забралом. Именно так я называл это приспособление местных красавиц.

– Гарольд где? – спросил я с порога.

Франциско развел руками и указал за стену из-за которой доносились звуки толи борьбы толи любовных утех.

– Понятно, – я присел на стоящий в углу сундук и приготовился слушать.

х х х

Глава XXIX

The Beatles “Penny Lane”

явь

– Привет пидорасам! – крикнул я.

– От такого слышу! – вежливо откликнулся Гоша. Гоша был вежливый, потому как интеллигент и немного художник. В данный момент он возвышался во весь свой отнюдь не маленький росточек за мольбертом и писал что-то воистину гениальное. Или генитальное, с него станется. Месяц свой член рисовал как-то с натуры. Сказал, что это Джону Леннону посвящение, тот вроде как фильм про хуй свой снимал, а этот значит, отблагодарил корифея. Сегодня его гениальность оттенял сдвинутый на бок лиловый берет, слава Богу что без перьев, оттопыренное парой сигарет ухо под ним и серая книжица на табурете с броским названием «Пополь-Вух».

Кроме того татуированное тело гения кожаная безрукавка и потертые вельветовые джинсы. Ну как скажите было его не подъебнуть?

Как Гошу звали на самом деле, никто не знал, Гоша – это вообще сокращение от Ван Гог, а вот Ван Гог – это погонялово.