Психоделика любви: Начало (СИ)

Как две стороны одной медали, как инь и ян, эти два неразлучных друга представляли собой полные противоположности. Всегда жизнерадостный Яхико, яркий, как полуденное знойное солнце, никогда не унывал. Улыбка его была заразительной и притягательной, как человек он располагал к себе с первого же дня знакомства, а неугасаемый оптимизм даже в самой безвыходной ситуации поражал Нагато, который выглядел, как мрачный и тщедушный молодой человек, страдающий хронической болезнью. Узумаки редко улыбался, в основном только в теплой компании друзей, коими считал Яхико и Конан. Молчаливый и стеснительный, он питался энергией Яхико, как вампир питается кровью. Иногда Нагато одолевали приступы паники: что если Яхико и Конан исчезнут из его жизни? Как он справится без своей путеводной звезды в лике этих двоих?

Иногда Нагато казалось, что он переживает за Конан больше, чем Яхико. Его рыжий друг беспечно мотал головой и ретиво заявлял, что с Конан все в порядке. Она ведь даже первое время выходила на пары. Пока не пришел он….

Трапезничая дешевым магазинным раменом, Яхико и Нагато тревожно прислушивались к скребущим звукам из спальни и тихому заговорщицкому голосу. Конан снова говорила сама с собой. Или, как она утверждала, со своим возлюбленным — любовью всей её жизни.

Нагато перечитывал пятый раз инструкцию к таблеткам, от которых стала зависима Хаюми. Побочные действия представляли из себя целый пергамент, но с утешительными процентами в числе от одного до трех. В страшных столбиках из побочек в неврологии, желудочно-кишечном тракте и сердечно-сосудистой стороне, присутствовали также и галлюцинации.

— А если бросить их пить? — с мудрейшей скромностью предложил Нагато, сконфуженно взглянув на покрасневшего друга.

— Ты думаешь, что я не пробовал?! Я и прятал их, и прекращал покупать!.. Но у Конан тут же возвращаются эти треклятые бессонницы! Она грозилась порезать себе вены, утопиться в ванне, если больше не сможет уснуть! По крайней мере, так было раньше! А теперь… а теперь… — горячо выкрикнув эти слова, Яхико стиснул зубы, зажмурился и ударил кулаком по лбу, сгорбившись от непосильного груза на его совести. — А теперь она их пьет только лишь бы увидеться с этим её невидимым возлюбленным! Ты можешь себе это представить?! Каково это? Когда твоя девушка заявляет, что любит галлюцинацию! Галлюцинацию!!! Плод своего воображения! И рассказывает мне о своих чувствах и страданиях!

В голубых глазах Нагато стояли непроизвольные слезы: юноше было больно слушать истерику лучшего друга, смотреть, как он терзается от общей для них боли. Как он беспомощен перед безжалостным человеческим мозгом.

— Яхико, возможно, тебе будут неприятны мои слова, но Конан уже нужна квалифицированная помощь.

— Я знаю, — бессильно отвечал Яхико, втягивая носом влагу. — Знаю, завтра. Завтра отвезу её в больницу. Я уже понял. Я устал…

Вечер переходил в ночь. Пока Яхико убирал со стола, Нагато, разминая кости, потягиваясь и раскачиваясь, отправился по узкому коридорчику к ванной комнате. В доме стоял полумрак, кроме кухни и гостиной, откуда доносился голос Хаюми. У Нагато сжалось сердце, он остановился, не способный пройти мимо открытой двери. Казалось, так он ворвется в личное, тайное пространство, увидит и услышит нечто сакральное. Нет, Узумаки страшился порыва своих чувств: что, если он увидит семенящую по комнате Хаюми, воздевшую руки к невидимому объекту обожания, если увидит лихорадочный блеск её несчастных влюбленных глаз, услышит трепетный ласковый голос, то не выдержит и кинется к ней. Упадет на колени и крепко-крепко обнимет, осыпая её лицо поцелуями, моля, чтобы она проснулась от этого безумного сна и вернулась в реальность, где есть любящий её человек. Любящие её люди.

— Я так люблю тебя, — промолвил нежный, полный любви голос Конан. — Так люблю и хочу летать с тобой средь звезд, где не нужна ни реальность, ни сон. Где жизнь и смерть слились в одном танце. Танец в небе над самой жизнью, но не достигший смерти.

Нагато прижался боком к стене и выглянул из-за своего укрытия, как можно более осторожно, чтобы его не заметили.

Хаюми, будто настоящий ангел, танцующий на звездах небес, кружила по комнате в вальсирующей позиции, сжимая невидимую руку спутника, обнимая незримую широкую спину, которая была не в силах скрыть её от глаз опешившего Нагато.

Но вот она оступилась, покачнулась, но застыла — точно невидимая рука спасла девушку от падения. Схватившись за голову, сгорбившись, Хаюми сделала несколько шагов и упала на ковер, согнулась, потянувшись к коробке таблеток на полке журнального столика. Запила сразу две красные пилюли небольшими глотками воды. Вздохнув с облегчением, вскинула руки, зацепившись пальцами за воздух, и поднялась так, как если бы ей помог подняться танцующий с ней спутник.

— Ты правда так думаешь! — восхищенно воскликнула Хаюми и сложила ручки в молитве. — Мы были бы так счастливы! Я и сейчас почти счастлива! Я, как птица, парящая в комнате, но не способная вырваться в родное небо!