В Красной Луне главная больная душа, создавшая из пепла Преисподнюю, собирала сожжённые фотографии и алтарь, над которым молился каждый треклятый день своей жизни, полной одиночества. Где не было ни Яхико, ни Конан. Ни Нагато. Пейн выкинул последние остатки своей человечности в ближайшую мусорку. И направился на групповую терапию, которую, как было заведено, проводил один раз в месяц.
Ворота Красной Луны закрывались, сомкнув выгравированную надпись, став теперь закрытым частным учреждением. И в эти закрывшиеся ворота смотрел Дейдара Тсукури, стоя у открытого окна, где на прицепленной ниточке раскачивался бумажный ангел.
Дейдара дотронулся до влажной щеки. Только когда подушечки пальцев зачерпали влагу, он осознал, что плакал все 20 минут которые простоял у окна, в ожидании начала групповой терапии. И не мог понять Дейдара, что это за слезы: радости или горя. Смахнув последние остатки своих сомнений, новый шпион Красной Луны направился в зал, искать новые раковые опухоли Красной Луны. Маленькие расшатавшиеся винтики, способные погубить систему.
Бумажный ангел качался на ветру, тревожно, от страха трепеща в одиночестве, никем более не замечаемый, пока не сорвался гонимый ветром, что унес его прочь из готического замка. Ангел покинул Красную Луну.