Читаем Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней полностью

Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

Мне автор книгу из ПарижаПрислал в обложке cr^epe de chine.Она была, должно быть, третьимЕго трудом, но в ней, увы,Не удалось того мне встретить,Что важно в небе, — синевы …Мне скажут; « Небеса — не книга».Пусть так, но книга — небеса!.. [461]

2.2.2.Сообщая значимость лишь иному, зачеркивая данное, Пастернак проводил мысль о том, что для книги нет мира, что она сосредоточена на самой себе:

Книга — как глухарь на току. Она никого и ничего не слышит, оглушенная собой, себя заслушавшаяся. [462]

Если социофизическая реальность и сравнима со знаковым универсумом, тогда с таким, в котором она исчезает как реальность, — с несуществующей книгой:

Громом дрожек, с аркады вокзала.На краю заповедных рощ,Ты развернут, роман небывалый.Сочиненный осенью, в дождь;

(1, 220)

с запрещенным, изгоняемым из обращения текстом:

А сверху на просторПросился гор апокриф;

(2,16)

с сочинением, прочитанным до конца и к тому же возвещающим конец того, кто его читает:

Но книга жизни подошла к странице,Которая дороже всех святынь.Сейчас должно написанное сбыться,Пускай же сбудется оно. Аминь.

(2,86)

Объединимость мира с книгой преподносится Пастернаком как чудо, аномалия, отклонение от естественного порядка вещей:

Я видел, чем ТифлисУдержан по откосам …Он был во весь отвес,Как книга с фронтисписом,На языке чудесКистями слив исписан.

(2,15)

2.2.3.В поэзии Маяковского, где иное врастает в данное, книга составляет часть мира, жизненного обихода. Книга мира — это вывеска:

Читайте железные книги!

(41)

Текст, порабощенный социофизической средой, имеет лишь практическую функцию, утилитарен:

А себя, как я, вывернуть не можете,чтобы были одни сплошные губы!Приходите учиться …Которая губы спокойно перелистывает,как кухарка страницы поваренной книги.

(175)

2.2.4.Постоянное стремление Хлебникова вмещать данное в иное, вело его к представлению о том, что мир интегрирован в книге. Хлебниковская парадигма мотивов мир-книга была исчерпывающим образом описана в статье А. А. Хансен-Лёве [463], откуда мы заимствуем приводимые ниже примеры.

По Хлебникову, природные элементы располагаются на страницах мировой книги:

Эту единую книгуСкоро ты, скоро прочтешь!В этих страницах прыгает китИ орел, огибая страницу угла,Садится на волны морские,груди морей,Чтоб отдохнуть на постели орлана, —

(II, 3,69)

а наше восприятие реалий подобно чтению сообщений:

И я забыл прочесть письмо зари;

(I, 2, 238)

А ветер — доставит записку.На поиск! На поиск!Пропавшего солнца;

(I, 1, 285)

Толстый священник сидел впереди,Глаза золотые навыкате,И книгу погоды читал.

(II, 3, 141)

Мир развертывается во времени, записываясь в книгу; космос размещается на книжной полке:

Как грустен этот мир.Время бежит — перо писарей …Ах, если б снять с небесной полкиСозвездий книгу,Где все уж сочтено.

(II, 3, 263)

Мир-в-книге — сам себе автор, писатель и его творение в одно и то же время: