Психодиахронологика: Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней

1.2.0. Не в силах ни лишь отрицательно, ни лишь утвердительно ответить на вызов Фрейда без впадения в противоречие, психоаналитический дискурс, включая сюда ориентирующиеся на него философию и социологию, отыскал два компромиссных выхода из тех затруднений, которые чинила его развитию идея Эдипова комплекса. (Речь идет о том, в каком виде мы застаем психоаналитическую литературу, а не о том, как она видится ее авторам, т. е. о бессознательной, боящейся стать жертвой аргументов ad personam, обходной логике исследований, моделирующих логику бессознательного.)

Одна из этих компромиссных стратегий заключена в том, чтобы лишить Фрейда авторской ответственности за постановку Эдиповой проблемы. Фрейдизм концептуализуется как отображение неких за ним стоящих объективных обстоятельств. Раз так, то возражения в адрес Фрейда вовсе не знаменуют собой того, что его оппонент эдипален. Поскольку у Фрейда отнимаются, так сказать, родительские права касательно Эдипова комплекса, постольку полемика по поводу этой теории не носит характера детского восстания против старших.

Вторая стратегия нацеливается на то, чтобы заново объяснить Эдипов комплекс вне постулированного Фрейдом бунта ребенка против родителей. Ученым, которые следуют за Фрейдом с такого рода ревизионистским намерением, можно не опасаться обвинений в том, что они подрывают своей (пусть частичной) солидарностью с учителем его Эдипову доктрину.

Проиллюстрируем (на минимуме материала) оба названных направления в психоанализе.

1.2.1. Первый подход к наследию Фрейда нашел себе наиболее отчетливое воплощение в «Анти-Эдипе» Ж. Делеза и Ф. Гаттари. Дискредитируя фрейдизм, они усматривают в нем соответствие капиталистическому общественному порядку. Социальная работа по подавлению желаний субъекта сосредоточивается капитализмом, как думают авторы, в кругу семьи. Сообразно этому желание конституируется в качестве силы, разрушающей семью: ему приписывается инцестуозное содержание[90]. Не психоанализ изобрел эдипальность, — утверждают Ж. Делез и Ф. Гаттари. Он лишь запротоколировал произведенную капитализмом «эдипализацию» (= «l’œdipianisation) субъекта[91].

Чтобы защититься от социологических нападок Ж. Делеза и Ф. Гаттари, фрейдизм постарался раскрыть психическую обусловленность, субъективизм их научной позиции. В послесловии к немецкому переводу сборника статей об „Анти-Эдипе“ („Les chemins de l’Anti-Œdipe“, Toulouse 1974) К. Нейбур говорит о „гомосексуальной навязчивой идее самозачатия“ (= Selbsterzeugungswahn»), сквозящей у Ж. Делеза и Ф. Гаттари[92], и тем самым намеревается установить, откуда могло бы проистекать нигилистическое отношение этой пары авторов к эдипальной «семейной драме». Но не свойственно ли стремление к автопорождению самому Эдипу? Убивая отца и проникая в материнское лоно, он занимает место того, кто его зачал. Нельзя родить себя в своей семье помимо инцеста. Между тем для Ж. Делеза и Ф. Гаттари инцест не что иное, как продукт искаженного (капитализмом) воображения.

Социологическая полемика с Фрейдом началась, впрочем, задолго до появления труда Ж. Делеза и Ф. Гаттари[93]. Так, согласно Э. Фромму, театральная трилогия Софокла об Эдипе запечатлевает восстание сына против патриархального общественного устройства (сексуальная связь сына с матерью здесь якобы «вторичный элемент»)[94]. Толкование Э. Фроммом Софокла подразумевает, что Фрейд придал одному из этапов культурно-исторического процесса (упадку патриархального социума) трансисторическое, всечеловеческое значение.

Наличие широкого разброса мнений при поисках объективных факторов, позволивших Фрейду сформулировать его теорию, убеждает в том, что в данном случае метод спора с «эдипализованным» психоанализом важнее для полемистов, не желающих демонстрировать собой релевантность Эдипова комплекса, чем сами эти факторы в их конкретности (ими могут быть и капитализм, и выход общества из патриархального состояния).

1.2.2. Небунтующий или, по меньшей мере, обращающий разрушительность на агрессора Эдип принимает в психоаналитической литературе самые различные образы.