Психодрама: вдохновение и техника

Я привела эти примеры (в которых имена пострадавших и некоторые подробности были специально изменены) для того, чтобы продемонстрировать, что сексуальное злоупотребление может принимать самые разные формы: от ласки до изнасилования. Вред, который при этом причиняется маленькому человеку, в первую очередь связан не с природой самого сексуального акта, а с предательством взрослого, его злоупотреблением доверием ребенка и своей властью над ним. Взрослые выбирают для своих целей детей, которые им легче всего доступны, поэтому большинство фактов, так или иначе связанных с сексуальным преследованием, случается в кругу семьи или в кругу ее друзей и близких родственников. При этом сексуализации подвергаются как мальчики, так и девочки, однако последние статистические данные свидетельствуют о том, что девочки становятся жертвами приблизительно в два раза чаще. О насилиях над мальчиками стало больше известно в результате более углубленных исследований этого вопроса, и вполне возможно, что мальчикам гораздо сложнее сказать о пережитом, чем девочкам (Finkelhor, 1986). Вероятно, это происходит вследствие гомосексуального характера отношений, так как подавляющее большинство преследователей оказываются мужчинами (по имеющимся у меня данным — свыше 90 %). Однако клеймо жертвы пристает к потерпевшим прочно и надолго, и поэтому общественность широко не оповещается об инцидентах, имеющих отношение к сексуальному насилию над детьми.

Как часто это происходит?

Статистические исследования случаев сексуального злоупотребления стали проводиться в США с 1929 года, а в Великобритании — в последние десять лет. Эти цифры увеличивались по мере возрастания степени достоверности исследований и совершенствования техник интервьюирования (Herman, 1981; Baker and Duncan, 1985). Ретроспективные обзоры лучше всего доказывают возможность проведения в этой области достоверных исследований, а их результаты свидетельствуют о высокой степени вероятности того, что от 10 до 50 % всех детей до восемнадцати лет пережили сексуальное принуждение. С учетом случаев бесконтактного насилия («flashing»), а также насилия над женщинами определенных категорий, эти цифры, как правило, возрастают (Russell, 1984).

Исходя из статистики зарегистрированных случаев, исследования дают даже более заниженные результаты по сравнению с результатами ретроспективных исследований. В США эти данные имеются в Американском общественном бюро справочной информации, однако они касаются только 31 штата (MacFarlane and Waterman, 1986). В Великобритании такое централизованное справочное бюро вообще отсутствует, но статистическая служба получает данные из тех округов, где она организовала сбор информации о фактах совершенного над детьми насилия. Согласно этой информации, по мнению профессионалов, 5 детей из 1000 могут быть поставлены на учет в качестве жертв сексуального принуждения, но вполне допустимо, что реальная цифра может оказаться существенно выше из-за ограниченных возможностей регистрации, учитывающей далеко не все случаи. Несмотря на то, что случаи сексуального посягательства на детей регистрируются в Великобритании с 1974 года, после происшествия с Марией Колуэлл, до кливлендского кризиса 1987 года не существовало никакого общегосударственного соглашения, касающегося насилия над детьми. Однако после этого кризиса появились некоторые признаки изменения ситуации. Сведения, которые может предоставить полиция, не внушают особой надежды, ибо гораздо сложнее получить данные о сексуальном принуждении, которое совершается внутри семьи, чем о том, в котором участвуют посторонние.

Вместе с прояснением сути вопроса, становилось все более понятно, что дети подвергаются сексуальному принуждению с очень раннего возраста. Результаты исследований свидетельствуют о том, что возраст, в котором дети становятся жертвами насилия, колеблется от 7 до 11 лет, однако последние данные говорят о его существенном снижении, и это не может нас не беспокоить. В Лос-Анжелесе средний возраст таких детей составляет 4 года (MacFarlane and Waterman, 1986). В Великобритании такая тревога исходит от людей, которые по роду своей профессии имеют доступ к этой информации. Если десять лет назад для подростка было в порядке вещей открыто сказать о том, что он подвергся сексуальному посягательству, то сейчас совершенно невозможно себе представить, чтобы ребенок, не достигший даже пяти лет, мог кому-либо рассказать об этом и — что еще важнее — чтобы ему при этом поверили.

Был проведен ряд серьезных исследований по вопросу, лгут ли дети, говоря о сексуальном принуждении, которому они подверглись (Goodwin 1982; Jones and McGrow 1987). Нет никаких оснований утверждать, что дети обманывают, рассказывая о том, что с ними произошло, а также, что их свидетельство не может внушать никакого доверия, за исключением малышей, которым требуется экстренная помощь для восстановления в памяти существенных подробностей (Davies, 1987).

Всегда ли это травма?