Психоэнергетика мышления

Во-вторых, как бы мужчина ни уверял, что искренность — это самое главное в любви, что главное в их отношениях — честность и правда, женщина должна быть достаточно хорошим психологом, чтобы понимать, что правда о чистке ушей, о грязном белье и гигиенических процедурах в туалете — это не та правда, на которой может расцвести любовь.

В-третьих, женщина должна быть достаточно хорошим психологом, чтобы понимать, что без ореола некоторой таинственности и романтичности, без некоторой свободы действий и минимальной милой капризности женщина перестает быть женщиной. Она становится похожей на куклу, продаваемую в эротических магазинах для занятий различного рода онанизмом. И отношение к ней такое же, как к кукле.

Но откуда все это могла знать Оксана? Этому ее не учили ни в школе, ни дома, ни в училище. Об этом не знали и ее подруги. Слишком груба и примитивна наша система воспитания. Слишком многого не знают наши педагоги. Кроме того, здесь сказалась и специфика ее положения в чужой стране и в чужом доме, и некоторая слабость воли, и страх. Но главное, как это позже и подтвердилось, отсутствие знаний.

Уступая давлению Юрека, Оксана начала день за днем рассказывать ему об интимных событиях своей жизни. Сначала более или менее приемлемые для обсуждения вещи — как она два года была замужем, какие в ее семейной жизни были конфликты и приключения, как она развелась. Но любопытство Юрека было болезненным, и рассказы и откровения Оксаны давали лишь временное успокоение. А на следующий день страсти, требования “полной” правды и обвинения разгорались с еще большей силой.

Наконец наступил момент, когда рассказывать стало больше нечего, а требования все возрастали. Дело дошло до того, что Юрек, человек сам по себе не очень психически устойчивый, начал терять контроль над собой. На глазах у родственников он однажды полностью сорвался и начал избивать Оксану. Придя в себя, он попытался сгладить происшедшее, однако, как человек крайне самолюбивый, категорически отказывался признать свою собственную вину и во всем обвинял Оксану. Желая избежать давления, а, возможно,— и побоев, во время очередных требований “полной правды” Оксана, не зная что сказать, начала сочинять эту вправду”. И здесь начинается заключительный этап истории.

Найдя такой своеобразный “выход” из положения и обладая хорошим творческим воображением, Оксана на каждую очередную атаку отвечала все более “откровенными” и невероятными “признаниями”. Эти признания приобрели такой характер, что любой другой человек только посмеялся бы, услышав их. Однако, Юрек, добивавшийся каждого признания с большим трудом, теперь не мог им не верить. Видимо, волосы вставали у него на голове дыбом, когда он слушал эти чудеса сексуальных извращений к оргий. Он начал пить, а затем прибегать к помощи наркотиков. В его глазах Оксана превратилась в такую одиозную распутницу и сексуальную бестию, какой мир не видывал, тем более, что все это сочеталось с достаточно скромным и тактичным внешним поведением. Любое наказание для нее, если верить ее рассказам, казалось ему недостаточным.

Последовали новые, более жестокие, избиения. Причем все чаще — в нетрезвом виде. Временами Юрек оказывался не в состоянии вести свои дела. После очередного избиения Оксана бросает все и уезжает в Минск к родителям. Однако начинаются телефонные переговоры, выясняется, что Юрек и Оксана жить не могут друг без друга. Оксана возвращается в Польшу, но все начинается сначала. Новые скандалы, новые “признания”, новые избиения. У обоих появляются отклонения в психике. Оксана уже не знает, что из ее “признаний” является правдой, а что — ложью. Она вновь несколько раз возвращается к родителям, затем опять к Юреку. Наконец, после очередного особенно жестокого избиения, она догадывается, что нужно обратиться к психологу.

Когда мы впервые увидели ее, несколько пальцев у нее на руках было в гипсе. Потребовалось три сеанса только для того, чтобы снять страхи и напряжение и чтобы хотя бы приблизительно разобраться в ситуации. Оксана была в полном отчаянии. Юрек больше не звонит. Самой ей страшно даже звонить ему, а не то, чтобы возвращаться. Вес кончено. Дальше жить нет смысла.