Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

Они уехали и я много лет не знал о судьбе этого мальчика. Но как-то мать позвонила мне и попросила, чтобы я полечил еще одного такого же ребенка ее знакомой. Я же сказал, что зачем я буду брать такого ребенка, если я не смог помочь ее ребенку. И она мне сказала: «Вы знаете — где сейчас Василий? Он учится в институте!» Я думаю, что мать осознала и изменила некоторые аспекты своей жизни. И состояние ребенка улучшилось.

При работе с пациентами, у которых есть бредовые установки, сверхценные идеи или же галлюцинации, очень важно добиться критики к этим состояниям. Если это вам удастся — считайте, что вы уже на 50 процентов вылечили своего пациента. Дело в том, что эти люди искренне уверенны, что их преследуют, что вечный двигатель можно построить, что голоса, которые они слышать из соседней квартиры — реальны (и т. д. и т. п.). При наличии подобных бредовых установок необходимо, чтобы человек своим голосом ответил — да, мои страхи были не верными, мне КАЗАЛОСЬ!

У меня была пациентка, которая жаловалась на то, что ее преследуют неизвестные люди в метро — куда бы она ни пошла, они следуют за ней, постоянно меняются, чтобы она ничего не заподозрила. Также ей казалось, что в квартире на пять этажей выше той квартиры, в которой она живет, есть несколько человек, которые говорят о ней, осуждают ее.

Эта квартира тоже принадлежала им, и она неоднократно поднималась вверх, чтобы поговорить с этими людьми. Но, естественно, никого там не обнаруживала. Когда я ей указывал на это, она объясняла, что они как-то узнавали, что она поднимается на лифте и успевали убежать.

Когда я пытался объяснить, что если она не слышит, как разговаривают люди в квартире на этаж выше, то она никак не может слышать разговаривающих людей на пять этажей выше, она замолкала, долго думала, а потом говорила: «А вдруг это возможно?» Тогда я сказал ей, что это ей только кажется, что это на самом деле галлюцинация! И что если она будет упорствовать в этом своем мнении, то это будет говорить, что она психически больна. И только после этого она согласилась, что это МОЖЕТ ей казаться.

Когда эта моя пациентка согласилась, что это ей может казаться, то считай она уже вылечилась. Она ОТКАЗАЛАСЬ от паранойяльной идеи! Я провел ей несколько сеансов лечения нейро-лингвистическим программированием и все ее страхи прошли!

Психологически здоровый человек видит, что другой человек что-то делает. И если эти действия не касаются его, на этом внимание переключается на что-то другое. Тревожный человек спрашивает себя: «А зачем он это делает?» Параноик же анализирует этот поступок ОТНОСИТЕЛЬНО СЕБЯ, то есть он заранее предполагает, что любое событие в жизни может принести ему вред.

Бред преследования в таких случаях основывается на ошибочном предположении, которое психиатры называют паранойяльной идеей. Франкл считает, что паранойя — это нечто, связанное с гипертрофией смысла. Правда, с его точки зрения, эта гипертрофия не составляет этиологии психоза, это скорее всего симптоматология.

Например, человеку кажется, что он изобрел вечный двигатель. Он строит модель, приносит ее в патентное бюро и показывает ее специалистам. Естественно, через некоторое время машина останавливается.

Если у человека нормально работающая психика, то он вынужден согласиться, что ошибался. И «вечный» двигатель отправляется пылиться на чердак. Если же у человека изобретение вечного двигателя является паранойяльной идеей, то он скажет, что не так рассчитал параметры, не те поставил шестеренки и что когда он машину переделает, то она заработает. И хоть кол ему на голове теши — он от своего не отойдет!

Конечно, лечить шизофрению психотерапевтическими способами очень трудно. И опасно — приходится всегда быть настороже и не сказать ничего такого, что может дестабилизировать состояние пациента. А так как никогда не знаешь — что может дестабилизировать их психику, то это может быть опасно!

Для многих психотерапевтов лечение шизофрении бывает совершенно бесполезным занятием, так как они не понимают больных. Если же они понимают их, то такая работа для ЭТИХ психотерапевтов опасна, так как из-за неустойчивости своей психики они могут сами выйти из состояния психического и психологического равновесия.

Те психотерапевты, которые могут лечить шизофрению, должны и понимать этих людей и при этом не попадать под «очарование» болезни. Они подобны собакам — волкодавам. Или кошкам — крысоловам. И способны не только снять симптомы, но и в такой степени вылечить пациентов, чтобы те на длительное время полностью социализировались.

В 2013 году я на майские праздники ездил в Чебоксары, из которых приехал в Москву. И там мне позвонил мой бывший пациент Андрей. Где-то примерно в 1995 году я его лечил от галлюцинаций. Он был студентом третьего курса. И как многие студенты жил студенческой жизнью, «забывая» об учебе. Естественно набрал «хвостов» и встал вопрос об отчислении.