Психокинетики

Молодой человек ознакомился с небольшим резюме Кравчука и без лишних разговоров подхватил бывшего военного на борт. Так Сергей, не имея журналистского образования, но обладая бесконечной любовью к кино и комиксам, стал одним из топовых рецензентов молодежной культуры…

В завершение своей «утренней пролетки», как называл ее сам Серега, он довольно резко спикировал на крышу многоэтажки и поспешил укрыться за дверью, ведущей к лестнице. В ночное время Сергей мог стартануть и со своего балкона, но днем необходимо быть предусмотрительнее. Особенно после «прецедента Анжелики».

Машка была дома: проверяла содержимое объемной сумки в прихожей.

– Доброутр! – улыбнулся Сергей, закрывая за собой дверь.

– Привет, летун. Ты долго сегодня.

Кравчук снял с себя куртку комбинезона, повесил на крючок.

– О, я медитировал! Ты знаешь, оказывается, я никогда не летал при грозе! И только утром подумал об этом. Наверное, это здорово! Ну молнии там, все дела…

– Быстрый загар захотел, да? До хрустящей корочки?

– А вдруг начну читать чужие мысли, – ухмыльнулся Кравчук, скидывая с ног тяжелые спортивные ботинки. – Серьезно. Полно случаев, когда жахнутые молнией парни становились телепатами.

– Или кучкой пепла, – добавила Маша, закидывая сумку-портфель за спину.

Девушка обвила руками шею молодого человека, поцеловала и, глядя на него снизу вверх, проговорила:

– Может, пока повременишь с полетами? Хотя бы в дневное время.

Серега услышал в ее голосе неподдельную тревогу.

– После всей шумихи… Мне страшно за тебя.

– Чего ты боишься?

– Не знаю… Всего. Вдруг кто-то разглядит твое лицо. Или как ты приземляешься на нашу высотку.

– Наша многоэтажка – самая высокая в районе. С крыш соседних домов вообще не видно, что происходит на нашей.

– Вдруг жильцы верхних этажей случайно посмотрят в небо и увидят тебя?! Сейчас все начали следить за небом… – Она прижалась головой к его груди.

Сергей хотел возразить, но осек себя. Он мог привести тысячу доказательств своей правоты, но Марии едва ли станет проще. Она была уникальной девушкой, терпеливо несшей бремя его секрета, и Кравчук не хотел подкидывать на хрупкие плечи еще пару лишних мешков.

– Хорошо, – сказал он, гладя ее по голове. – Никаких дневных полетов. Обещаю. В ночное время – может быть, и то – только по необходимости.

Мария отпрянула, посмотрела ему в глаза, робко улыбаясь.

– Честно?

– Честнее некуда. Мир начинает сходить с ума из-за «прецедента Анжелики». Ты права: нужно переждать, пока не угаснет шумиха.

Маша обняла его так крепко, как только могла.

– Я тебя люблю, Флайбой, – повторила она.

Он засмеялся.

– Флайбой? Это что за покемон?

– Твое супергеройское имя! У каждого чувака со способностями должно быть такое. Ты будешь Флайбоем. Как тебе?

– Ну-у… Есть над чем подумать.

Мария прикусила нижнюю губу, с хитринкой глядя на Серегу.

– Ты – мой Флайбой. И не о чем тут думать. Все, я на работу! – Она легко чмокнула Кравчука в губы.

– Быстрого дня, Мэри Эм! Может, вечерком поваляемся в кровати и что-нибудь посмотрим?

– Отличная идея! Главное, чтобы это не был боевик-кунг-фу или очередной супергеройский сериал.

Сергей, приняв душ, позавтракал приготовленными Машкой блинами и тоже ретировался.

До редакции интернет-журнала «Гикмен» младший Кравчук обычно добирался наиболее простым для себя способом – летел. Раньше, до «прецедента Анжелики», Сергей летал практически без оглядки на меры предосторожности. Риск быть замеченным казался ему настолько эфемерным, что порой молодой человек забывал о возможных последствиях столь беспечного поведения.

Сейчас все стало иначе. Мария была права. Люди в Москве вспомнили о существовании неба над их головами, научились вновь смотреть вверх, а не себе под ноги или «в себя».

Гуляя по улицам, Сергей все чаще замечал взгляды, устремленные ввысь. Робкие, мимолетные – но хранящие искру надежды.

Надежды на то, что, возможно, если посмотреть на небо в тот самый миг – перед взором откроется настоящее чудо. Кротко, словно невзначай, они отвлекались от повседневности, пытаясь увидеть того, кто, казалось, намеревался показать: нет ничего невозможного.

День за днем люди все чаще предавались непозволительной в рационалистический век роскоши – они мечтали.

Радость от мысли, что именно ему выпал шанс перекроить сознание людей, сделать их вновь живыми и немного наивными, переполняла Серегу. Ему казалось, новая эра уже совсем близка. И ключ к ней хранился не у тех, кто подобен Кравчукам. Абсолютно все ответы таились в сознании обычных граждан, погрязших в марафонских забегах вдоль своей жизни, в априори бессмысленных попытках заработать «все деньги мира».

Сергей был романтиком, не позволявшим себе ставить материальное превыше духовного.

В противовес старшему брату, который направлял весь свой ум, всю энергию на реализацию огромных амбиций и жажды наживы, Серега старался держаться духовного русла. Он верил, что та сила, которая однажды открылась в нем, дана не просто так.