Психолог для дракона

Впервые? Точно? У Леры на кончике языка вертелся вопрос об обитательницах гарема и его отношениях с ними: уж слишком сильно было подозрение, что они регулярно подвергаются воздействию драконьих безусловных рефлексов. Увы, эту тему затрагивать было слишком рано, сегодня необходимо пройтись по ее списку вопросов.

— Что ж, будем считать, что это было извинение за первую встречу. Гленвиар, мы должны вернуться к изначальному вопросу: какие внешние факторы активируют рефлекс стремления подчинить и заявить свою власть над человеком?

— Дракон спокоен, если уверен в том, что никто из окружающих не способен оспорить его власть. Вернее, так: даже в мыслях не держит ее оспорить, поскольку полностью подчинён ему. Добровольное это подчинение или нет — значения не имеет. Любые действия человека, вызывающие мое неодобрение, гнев, злость и прочие негативные эмоции, воспринимаются как выход из повиновения и пробуждают внутреннего зверя, который бесцеремонно вмешивается, утверждая свое безусловное главенство. Я не всегда даже успеваю осознать его пробуждение, чувствую только бесконечную ярость и стремление подавить, растоптать, выжечь каленым железом всю независимость и заменить ее рабской покорностью мне.

— То есть вы ощущаете чувства вашего дракона, но не можете ему противостоять?

— Я никогда по-настоящему не разделяю себя-человека и себя-дракона. Это ответ на ваш вопрос?

— Да, пожалуй. А как формируются отношения между драконами в рамках одной семьи? Ваши рефлексы пробуждаются только в общении с людьми?

— Наоборот: отношения драконов между собой завязаны на рефлексах еще сильнее, чем их отношения с людьми. И именно это облегчает им совместную жизнь. — Гленвиар сделал паузу, посмотрел на строчащую в блокноте Леру, дождался ее заинтересованного ждущего взгляда и продолжил: — У вас в мире есть звери, живущие стаями? Волки и собаки есть? О, хорошо, вам будет проще понять. В любой стае всегда есть вожак, альфа, которому беспрекословно подчиняются все остальные члены стаи. У драконов так же. Альфе нужно лишь один раз утвердить свое господство, и впредь все будут склонять перед ним головы и покорно подставлять беззащитные шеи под его клыки. Как только вожак стаи вступил в свои права, ему больше нет нужды постоянно удерживать власть — никто в принципе не будет ему перечить, это запрещено глубинными инстинктами его подчиненных. Если вожак собачьей стаи выходит на прогулку — все псы уступают ему дорогу, поскольку так им велит инстинкт, пожизненный инстинкт повиновения альфе.[4] Пожизненный, Лера! А вот люди постоянно стремятся выйти из-под гнета чужой воли, пробуждая в драконе все смертоносные инстинкты!

Голос дракона зазвенел от негодования, и Лера заметила тихо:

— Да, люди — не собаки. Это страшно неудобно для драконов, понимаю.

Лера честно старалась не вложить в свои слова ни капли ехидства, но, похоже, ее старания пропали втуне: дракон различил ядовитый сарказм в ее тоне, и полыхнули огнем янтарные глаза.

В сознании Леры взвилась огромная кобра, гипнотизируя золотым взглядом, парализуя тело безотчетным страхом. Попытки воспротивиться преступному и бесцеремонному вторжению в ее разум привели к приступу острой боли. В мареве мучительной агонии Лера попыталась вызвать в памяти пункт первый и пункт второй ночного самовнушения, но сосредоточиться мешала непрекращающаяся дикая боль и накатывающий девятым валом страх перед змеей. Потом страх победил, и Лера распласталась у ног повелителя — Золотого Дракона.

Прошло время. Лера пришла в себя и ухватила дрожащими пальцами уже традиционный бокал бордового вина, протянутый Гленвиаром. Выпила залпом и закрыла глаза, повторяя про себя: «Расслабляем мышцы, выравниваем дыхание, успокаиваем сердцебиение». Помогло. Она поправила волосы, протерла подолом рубашки запотевшие очки и нацепила их обратно на нос. Откашлялась. Вернула на колени блокнот и приветливо улыбнулась трудному клиенту:

— Продолжайте, Гленвиар. Вы остановились на отношениях внутри драконьих кланов. Скажите, выбор правителя страны после бракосочетания двух драконов тоже определяется инстинктами?

Идеальное лицо отразило замешательство, потом в золотистых глазах проскользнула тень одобрения и невольного уважения.

— Вы умеете держать слово, — пробормотал дракон. — Да, выбор правителя определяют инстинкты: главой клана становится тот, кто утвердил свою власть в первую брачную ночь.

Только что подобранный блокнот вновь свалился с ног покачнувшейся Леры. Власть?! В первую ночь?! Ад и все дьяволы, это точно новенькая наложница в истерике билась, когда Асир за Эриасом прибежал! Это явно то самое, чего до дрожи боятся наложницы в гареме, черт бы побрал драконьи инстинкты!

— Рассказывайте внятно и подробно, — велела Лера, раскрывая блокнот на новой странице. — Не искрите, Гленвиар, мы довольно потешили ваши рефлексы. Путь к счастью легким не бывает, я вас предупреждала.

— Вы не предупреждали, что к этому счастью я доберусь буйнопомешанным, — проворчал Гленвиар, усаживаясь на свой стул. — Черт бы побрал Эриаса с его глупыми затеями!