Психолог, манипулятор... гриффиндорец? (СИ)

— Прекрати, придурок! — рявкнул он. — Ты мог убить человека, понимаешь? — Вместо этих осколков тут могли быть мозги Малфоя, такого ты хотел?! Если собрался в Азкабан, так шуруй туда один, я соучастником преступления становиться не собираюсь!

— Поттер! Уизли! Малфой! — над головами учеников разнёсся усиленный заклинанием голос профессора Макгонагалл. — Немедленно к директору!

***

— Ты не даёшь ему задать вопрос, — прокомментировал Дариус, убирая руку Поттера с дверного молоточка, коим тот монотонно долбил в дверь рэйвенкловской гостиной.

Бронзовый ворон, избавленный от перспективы биться клювом в каменную кладку, встряхнулся совсем как настоящий, неодобрительно взглянул на Поттера выпуклой бусинкой глаза и скрипуче выдал:

— Что было раньше, курица или яйцо?

Гарри издал страдальческий стон, вознося руки к потолку.

— Опять он спрашивает этот бред! Яйцо!

Ворон пренебрежительно фыркнул и отвернулся.

— А кто снесёт яйцо, если нет курицы? — пожал плечами Малфой.

— Если взять во внимание эволюционную теорию, то птицы произошли от ящеров, значит, существо, которое отложило яйцо, было менее похоже на курицу, чем то, что вылупилось, следовательно, первая курица получилась из яйца!

Дариус и бронзовый ворон наблюдали за энергично взмахивающим руками Гарри с одинаково выпученными глазами. В конце концов ворон неловко, как заржавевший робот, задёргал головой, а в каменной кладке начали проступать очертания двери.

— Ты сломаешь нам заклинания, — хохотнул Дариус, проходя в гостиную вслед за Гарри. — Надо было сказать что-то вроде «круг не имеет ни начала, ни конца».

— Да пошёл он в жопу со своей философией! — ругнулся Поттер. — Умеет же задавать нормальные вопросы, а всё туда же!

Он стремительно прошёл через оформленную в бронзово-синих тонах гостиную и свернул к спальням. Дариус не стал следовать за ним. После произошедшего на уроке полётов популярность Гарри снова возросла, и тот готов был плеваться ядом на всех без исключения.

***

Гарри Поттер, по крайней мере, книжная его версия, воспетая в «Истории Хогвартса», был фигурой значимой и знаменитой. Однако живой Гарри относился с большим негативом к тому, что к нему подходят по двадцать раз на дню незнакомые люди, неловко мямлят, краснеют и интимным шёпотом просят показать шрам.

Поначалу Поттер терпеливо объяснял каждому, что не в восторге от такого внимания. Желающие пообщаться со знаменитостью поджидали его в Большом Зале, в коридорах, в библиотеке, в Совиной Башне, даже в туалете, и это его весьма напрягало. Но поклонники не оценили деликатности Гарри. Произведя предварительную разведку и сделав вывод, что герой не кусается, они принялись штурмовать его с новой силой.

Гарри Поттер, попавший на Рэйвенкло, конечно, был катастрофой далеко не всемирного масштаба, но вызвал-таки у многих некоторый резонанс, ведь отважный герой — это всё же скорее Лев, а не Ворон. Общественность хотела знать, что думает о своём распределении сам Гарри, не является ли поведение Шляпы заговором недобитых тёмных сил, и сможет ли Поттер поднять меч во имя добра, даже будучи на Рэйвенкло.

Услышав подобную формулировку в первый раз, Гарри поржал, но быстро понял, что шутить никто не собирался. Не только выросшие на пересказах о Гарри Поттере чистокровные волшебники, даже маглорожденные, вроде Грейнджер, почему-то ожидали от мальчика какого-то особого поведения и ежечасного подтверждения собственной избранности.

— А ты помнишь что-нибудь о Той-Самой-Ночи? — поинтересовалась Эрин Брэгг, заглядывая Поттеру в глаза.

Дариус издал смешок, глубже склоняясь над «Кратким справочником пространственных заклинаний». Гарри бросил на пошляка неодобрительный взгляд и принял максимально несчастный вид.

— Ты о той ночи, когда самые близкие мне люди были убиты тёмным волшебником? — скорбно уточнил он.

Хаффлпаффка растерянно заморгала, видимо, в «Истории Хогвартса» обретение героем геройского статуса выглядело более поэтично.

— Наверняка твои в это время укладывали тебя спать, — Гарри покачал головой и тяжко вздохнул, — укачивали и пели колыбельные. А мои в это время, — он сделал драматическую паузу, и Эрин разразилась слезами.

— Я… — всхлипнула она, — я не подумала!.. Я не знала! — и стремительно выбежала из библиотеки.

— Над твоей головой клубятся мозгошмыги, — поделилась наблюдением Луна, загадочно улыбаясь.

— Это излишки актёрского таланта безжалостно выпирают наружу, — фыркнул Дариус.

— Даже если я не отношусь к этой теме так болезненно, бестактно задавать подобные вопросы, — пожал плечами мальчик.

***

От Гарри никто никогда не скрывал, что у него нет родителей. Поттер не знал, пытался ли когда-то звать Петунью мамой, однако точно помнил, что в младшей школе уже сознательно называл опекунов дядей и тётей. Попади он в класс, где у каждого ученика была бы полная респектабельная семья, может, и начал бы комплексовать и фантазировать на тему «если бы». Но в классе Поттера у большинства имелись «семейные обстоятельства», среди которых Гарри просто терялся.