Психолог (СИ)

Зигмунд порылся в корзинке, отыскал большое спелое свежее яблоко. А потом откусил кусочек и долгим и внимательным взглядом посмотрел на ворона, который старательно отщипывал кусочки с горбушки черного хлеба. Ворон на мгновение оторвался от своего важного занятия и также посмотрел на Зигмунда.

— Спасибо, — твердым и серьезным голосом сказал своему другу Зигмунд.

И ворон то ли кивнул, то ли моргнул, то ли шевельнул крылом, но между ними тотчас же установился контакт, как было и раньше.

Зигмунд аккуратно разбудил Рестара, обрадовав его известием о наличии прекрасного завтрака.

— Рядом деревня, — сообщил ему Зигмунд, когда Рестар вовсю уплетал хлеб с сыром.

— Откуда ты знаешь? Ворон сказал?

— Да, — просто ответил Зигмунд.

— Вот и хорошо, — также просто сказал Рестар.

Зигмунду действительно начинала нравиться эта простая жизнь.

XXVII

А помнится прибыли они как-то в одну деревеньку, где беда приключилась.

Хотя про беду эту никто и не слыхивал, в последнее время одни толки ходили о торговле наркотиками, о том, кто в этом виноват и что теперь всем делать, но все же беду аж деревенского масштаба обозначила им одна немолодая женщина, которая явно что-то скрывала.

Рестар тогда ради шутки похвалился, что они искатели приключений, а Зигмунд сразу понял, что она что-то скрывает. Женщины вообще всегда что-то да скрывают, это в их хитрой подлой натуре… и да, Зигмунд решил до конца быть честным с самим собой и полностью стал женоненавистником.

— Раньше ходили мы, дорогие господа, в храм наш местный, но не так давно злые силы прокляли его, и теперь всякая нечисть там водится!

Сейчас Зигмунд, Рестар и ворон находились на дальневосточной стороне королевства Роуг, неподалеку от границы с независимой Землей под названием Русич. Эта Земля славилась своими поистине странными, никогда нормально не работающими обычаями, добрыми и доброжелательными людьми, которые постоянно находились в обиде друг на друга, и властями, которые крайне неумело эксплуатировали честной народ, сводя все трудолюбие граждан, а также богатые местные ресурсы на нет. Эту Землю давно пора было уже захватить, но воинственно настроенные нации постоянно натыкались на стену всеобщего непонимания и одиозной абсурдности, что царили на Земле, что в конечном итоге заканчивалось тем, что захватчики пытались честно разобраться в творящемся бардаке, затем у них кружилась голова от умственного перенапряжения, а в это время их территорию захватывали их соседи, что давно точили на них зуб. В какой-то момент было решено более в эту Землю не вторгаться, оставить ее в покое, а на картах она закрашивалась исключительно черным цветом, подразумевая, что это бездонная, всасывающая в себя все дыра, от которой лучше держаться подальше.

Но сами русичи были заядлыми путешественниками, ведь более ярых противников патриотизма нужно было еще поискать. Им казалось, что их Земля полна уныния и безнадежности, поэтому они вечно мечтали куда-либо переехать. Но уезжали они хоть и часто, но всегда ненадолго — иностранцы все никак не могли принять их странную привычку постоянно философствовать и жаловаться на жизнь каждый день. Было даже широко распространено поверье, что если хочешь познать радость жизни, то поговори с русичем.

В последнее время, правда, традиции на Земле уже в который раз поменяли направление своего развития, и теперь ее жители бахвалились так яростно, что невольному (и это абсолютно верно подобранное слово) слушателю становилось тотчас же очевидно, какое же он (слушатель) ничтожество и бездарь. Но потом бедный слушатель вновь начинал внимать жалобам и мольбам об ужасном устройстве всего мироздания, что у него начинала кружиться голова, ноги подкашиваться и жуть как хотелось напиться.

Зигмунд после нескольких задушевных разговоров со славными представителями этой прекрасной Земли, наконец, понял, где он должен был родиться. Именно там он бы чувствовал себя как дома.

— Нечисть? — непонимающе переспросил Зигмунд. — Вы имеете в виду?..

— Да всякую, господин, всякую! — несколько раздраженно скороговоркой произнесла женщина. — Народ разное молвит, но тем, кому удалось выжить, говорят, что видели там…

И она таинственно задержала дыхание.

— Призрака!

Ее большие любопытные глаза вовсю рассматривали их скептически настроенные лица, любуясь произведенным эффектом.

— Но призраки… — задумчиво начал Рестар.

— Что? Что? — нетерпеливо и быстро спросила женщина.

— Не существуют, госпожа. Это расхожий миф, облаченный в мнимую правду, чтобы отпугивать людей от тех мест, куда им нос совать не стоит, — подытожил Зигмунд.

Женщина недовольно всплеснула руками.

— Откуда я родом… за такое бы вас точно высмеяли, господин! — недовольно произнесла она.

Что удивительно, подумал Зигмунд, но женщинам среднего возраста из русичей всегда удавалось быть ужасно немилыми, даже если они были из городских. Хотя трудно обвинять людей в отсутствии шарма и обаяния, если они живут на Земле, полной депрессивного уныния, жалоб и постоянного самоистязания.