Психологическая супервизия

В модели психологии самости постулируется психологическая структура, самость, которая развивается в сторону реализации целей, являющихся как врождёнными, так и усвоенными в результате обучения. Можно указать два обширных класса этих целей: первый включает в себя амбиции индивидуума, второй – его идеалы. Нормальное развитие предполагает грандиозную идеализацию ребёнком себя и других, эксгибиционистское выражение устремлений и амбиций, а также эмпатическую отзывчивость родителей и других на эти потребности. В этих условиях, разворачивание умений и талантов и интернализация эмпатических объектов будет приводить к развитию выносливой самости и способностей к творчеству, радости и продолжительным эмпатическим отношениям. В этой модели генетические формулировки будут прослеживать характерные проблемы до специфических эмпатических сбоев в окружении ребёнка, которые нарушили и задержали развитие самости и способность поддерживать объектные связи. В формулировке будет также описываться то, как индивидуум защитно компенсировал эти сбои развития самости, и будет предлагаться терапевтическая стратегия, необходимая для поддержки возобновления развития самости, остановившегося в прошлом, подчёркивая особые трансферентные потребности пациента. Модель психологии самости особенно полезна для описания нарциссических трудностей, имеющихся у многих типов пациентов (не только с нарциссической личностной патологией); при этом модель не даёт ясного представления об интрапсихической структуре и менее полезна для описания повторяющихся симптомов, которые проистекают из конфликтов между совестью и сексуально-агрессивными желаниями.

Модель объектных отношений представляет психические структуры развивающимися в ходе конструирования ребёнком внутренних репрезентаций себя и других. Эти репрезентации простираются от примитивных и фантастических до относительно реалистичных; они ассоциируются с широко варьирующими аффектами (напр., гнев, печаль, чувства защищённости, страха, удовольствия), а также с различными желаниями и фантазиями (напр., секса, контроля или пожирания других и себя и другими). Развивающийся ребёнок борется с противоречивыми репрезентациями и чувствами к себе и другим, стремясь к расщеплению хороших и плохих образов в различных репрезентациях. На этом раннем уровне развития может казаться, что есть две разных матери, – например, хорошая, удовлетворяющая и плохая, фрустрирующая. У более зрелого индивидуума эти образы интегрируются в согласованные репрезентации себя и других с множеством сложных качеств, отбираемых и формируемых, отчасти чтобы помогать поддерживать оптимальный уровень самоуважения, выносимости аффектов и удовлетворения желаний. Используя эту модель, психодинамическая формулировка фокусируется на природе репрезентаций себя и объектов и на наиболее бросающихся в глаза конфликтах между ними. Особое внимание уделяется сбоям в развитии при интеграции различных частичных и противоречивых репрезентаций себя и других, а также смещению и ложному приписыванию аспектов себя или других.

Часть 4: Прогноз развития терапевтической ситуации. Эта последняя часть формулировки связана с прогнозами, но предсказывается в ней не столько развитие расстройства пациента в целом, сколько обращает внимание на то, какое значение пациент будет придавать лечению, и как он будет его использовать. Особый акцент делается на понимании вероятных реакций переноса (как позитивного, так и негативного), а также на формах и стилях сопротивления. Формулирование этого прогноза будет связано с психодинамической моделью, использованной в предыдущем разделе.

Например, эго-психологическая модель может подчёркивать то, какие специфические сильные и слабые стороны эго пациент привносит в терапевтическую ситуацию, и какие защитные механизмы, по-видимому, должны доминировать при столкновении пациента с центральными конфликтами. Модель психологии самости будет подчёркивать роль эмпатической отзывчивости терапевта и анализ эмпатических сбоев в процессе формирования новых внутренних структур самости – например, потребность пациента идеализировать себя или терапевта, или – в другой момент – восприятие терапевта не иначе как источник восхищения его эксгибиционистскими стараниями. Наконец, модель объектных отношений будет подчёркивать то, какие внутренние репрезентации себя и других, вероятнее всего должны активироваться и, возможно, разыгрываться в терапевтической ситуации. Все три модели предлагают возможные паттерны переноса и сопротивления и служат важным руководством для терапевта.