Психологическая зависимость: как не разориться, покупая счастье

Настоящий, не воображаемый трудоголизм — это болезнь. Как и любая зависимость, это состояние всегда скрывает проблему — неуверенность в себе, недостаток внимания, низкую самооценку… И трудоголизм возникает не от «влюбленности в свое дело», не от честолюбия и амбиций, а совершенно по другим причинам. Среди них есть внешние, есть внутренние.

Внешние, как правило, вызваны отсутствием достаточных средств: приходится самому следить за всем и за всеми. Человек отождествляет свою личность с собственным бизнесом: если я дам слабину, то и дело мое развалится. Хочешь-не хочешь, а ты отныне и надолго Железный Дровосек. Но однажды наступит момент торжества: бизнес-Терминатор выкарабкается из болота неограниченной ответственности на тот уровень, где «работа сама себя работает», а хорошо налаженная система не рушится от двухнедельной отлучки босса — и личность понемногу придет в норму. Ну, может быть, переживет эпоху скуки и разочарований…

Ведь в мечтах «суперотдых» Дровосека-Терминатора выглядит райскими кущами вдали от суматохи «трудодней»: выберусь на бережок и полежу под древом познания лет сто — без единой мысли в голове. Вот только плеер включу. Но в реальности блаженству постоянно мешает привычное беспокойство: как-то там без меня? Я тут загораю, а они там такого наворотят! Но это состояние поправимо. Надо просто изжить сомнительную привычку чуть что — бежать на помощь своему бизнесу и своему персоналу. А для начала переключиться на другие интересы. Ведь если психологическая зависимость от работы не успела развиться, другие интересы непременно найдутся.

Работа как разновидность невроза

Более ста лет тому назад английский писатель Оскар Уайльд сказал: «Работа — последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет». А полвека спустя американский писатель Дон Херолд заметил: «Работа — это разновидность невроза». Сегодня можно подвести черту: «Работа — это игра на выживание». И те, кто доходит в этой игре до финала, серьезно рискуют.

Бывает так, что индивидуальность человека претерпевает сильные изменения именно из-за его работы. Как правило, они происходят оттого, что человек яростно добивается компенсации: замещает нелюбимые и непрестижные стороны себя перечнем побед и набором грамот в рамочках. Или, наоборот, пытается сделать их престижными: они достойны восхищения просто потому, что они мои. Мое заикание — музыкально, а хромота — элегантна. Подобный подход называется гиперкомпенсацией. Впрочем, среди трудоголиков встречаются и истероидные натуры. У них, как и у всех людей, имеются слабости, а у слабостей — критики. Чтобы вывести себя «из-под обстрела», необходимо компенсировать свои «утраты и недостачи». В качестве первого рубежа обороны трудоголик создает идеальный образ себя: успешного бизнесмена, предмета всеобщего восхищения, обожания, внимания, зависти и т. п. Словно ребенок, вообразивший себя супергероем, он верит, что усилием воли научится летать, убивать взглядом, спасать мир трижды в неделю, а на досуге — покорять лиц противоположного пола небывалой красотой своего чеканного профиля.

Воодушевленный сверхзадачей, потенциальный трудоголик намеревается одним махом решить все свои проблемы — и целиком уходит в работу. Ему кажется, что после успеха в бизнесе к нему придут не только известность и признание, но и безусловная любовь окружающих. Кстати, согласно теории выдающегося психолога Э. Фромма, безусловную любовь испытывает лишь мать к младенцу: чем бы тот ни пачкал ползунки, мама не в претензии. Но посторонние вряд ли способны испытывать столь всеобъемлющее чувство — даже к своему кумиру. Очередная пеленка, покрытая, выражаясь метафорически, продуктом жизнедеятельности, убивает любовь напрочь. Если постоянно подбрасывать окружающим такие вот «зловонные подношения», их приязненное чувство не выдержит испытаний. И никакие подвиги, регалии, доходы не вернут его к жизни. Хотя все то же массовое сознание упорно пытается убедить личность в обратном.

Образ трудоголика — агрессивного, жесткого, лишенного сентиментальности, да и вообще способности сопереживать — сегодня выступает как воплощение архетипа героя. Именно такие люди, если верить современной идеологии, правят миром. Вероятно, так оно и есть. Но что касается всеобщей любви, которой они якобы пользуются, то это очередной миф. Подобным личностям приходится выдерживать чудовищную негативную нагрузку — зависть, соперничество, интриги, сплетни… Ее выдерживают немногие. Для большинства компенсация, направленная на получение общего одобрения, оборачивается саморазрушением.