Читаем Психологический практикум для начинающих полностью

При работе с личностными опросниками необходимо понимать: для оценки испытуемого важно не только и не столько соответствие ответов испытуемого фактам реальной жизни, сколько его мнение. Например, практически невозможно «правильно» ответить на вопрос: «Часто ли у вас портится настроение?», потому что для этого необходимо иметь какой-то объективный критерий того, что такое «частая порча настроения», и соотнести с ним свое состояние. Однако подобный объективный ответ и не нужен исследователю; для него существенна именно точка зрения испытуемого (он сам считает или не считает, что у него часто портится настроение), которая соотносится с определенными личностными особенностями. Необходимо только помнить, что выводы никогда не делаются на основании единичного ответа, а достаточно большого их количества, как правило, несколько десятков.

Хотя в личностных опросниках ответы испытуемого далеко не всегда понимаются «буквально», именно они – единственный источник информации об испытуемом, и для получения результата необходимо, чтобы он был искренним и честным. Большинство личностных опросников имеют специальные шкалы, защищающие тесты от различного рода намеренных и ненамеренных искажений. Конечно, если испытуемый не давал о себе правдивую информацию, скорее всего, о нем удастся узнать немного, но шкала искренности четко покажет, что данные теста непригодны для объективной оценки испытуемого.

Таким образом, при интерпретации личностных опросников существенно не прямое содержание ответов, а связь определенного ответа с особенностями личности испытуемого. Откуда же известно о существовании такой связи? Установить и доказать такую связь – задача создателя (разработчика) теста, причем очень нелегкая: разработка психологических тестов – одно из самых сложных и математизированных направлений современной психологии.

Немного найдется психологических идей, которые имели бы такое огромное количество ревностных сторонников и яростных противников (причем не только среди психологов), как идея тестирования. Противники тестирования указывают, что практически каждый в одних ситуациях думает, чувствует, поступает, к примеру, как экстраверт, а в других как интроверт. Тогда в чем же смысл выделения и измерения устойчивых личностных характеристик?

Также отмечается, что тесты способны определить уровень отклонения испытуемого от среднего результата, но не дают ответа ни о причинах этих отклонений, ни о возможностях их компенсации. Так, высокий уровень тревоги может быть связан с особенностями личности испытуемого, а может определяться ситуацией, которая по какой-либо причине провоцирует тревогу. Низкие результаты в тесте интеллекта могут определяться умственной отсталостью или педагогической запущенностью, а в некоторых случаях – высокой тревожностью, которая снижает эффективность мышления в стрессовой ситуации, или нестандартным, оригинальным мышлением.

Сторонники тестирования указывают на ценность информации, которую дают тесты, для решения огромного количества практических задач – от профессионального отбора до оценки эффективности психотерапии – и на точность долговременных прогнозов, сделанных с помощью тестов. Многочисленные же претензии противников тестирования они относят за счет неуместного и неквалифицированного применения тестов, нарушений этики тестирования; все это – увы! – встречаются гораздо чаще, чем хотелось бы. Возможно, в позициях сторонников и противников тестирования гораздо меньше противоречий, чем это кажется им самим.

В практическом задании предлагается протестировать испытуемого и определить выраженность у него двух фундаментальных личностных черт – экстраверсии и нейротизма. Прежде, чем дать их описание, необходимо разобраться с самим понятием «черта».

Психологическая черта характеризует устойчивую предрасположенность человека к поведению определенного вида. Знание выраженности тех или иных черт человека помогает правильно понять и предсказать поведение, если речь идет о рассмотрении достаточно широкого круга ситуаций в течение длительного времени (например, склонность или несклонность человека к возникновению тревоги в разнообразных ситуациях).

Каково же минимальное количество черт, в рамках которого можно описать человека? В поисках ответа на этот вопрос английский ученый Ганс Айзенк проанализировал огромное количество эмпирических данных и, основываясь на них, выделил две фундаментальные черты психики; они получили название экстраверсия – интроверсия и нейротизм – эмоциональная стабильность.

Под экстра– или интроверсией понимается преимущественная ориентация индивида на внешний мир (физический и социальный) либо на внутренний мир своих чувств и переживаний; эта ориентация в значительной степени определяет психологические и поведенческие различия между экстра– и интровертами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Психология и психотерапия семьи
Психология и психотерапия семьи

Четвертое издание монографии (предыдущие вышли в 1990, 1999, 2001 гг.) переработано и дополнено. В книге освещены основные психологические механизмы функционирования семьи – действие вертикальных и горизонтальных стрессоров, динамика семьи, структура семейных ролей, коммуникации в семье. Приведен обзор основных направлений и школ семейной психотерапии – психоаналитической, системной, конструктивной и других. Впервые авторами изложена оригинальная концепция «патологизирующего семейного наследования». Особый интерес представляют психологические методы исследования семьи, многие из которых разработаны авторами.Издание предназначено для психологов, психотерапевтов и представителей смежных специальностей.

Виктор Викторович Юстицкис , В. Юстицкис , Эдмонд Эйдемиллер

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное