Психологическое консультирование. Учебное пособие

Когда в семье повесился сын, это вызвало шок и сильнейшие переживания во всей семье.

Отец считает себя образцом для подражания, для него невозможно показать женщинам свою слабость и, следуя принципу: «мужчины не плачут», не показывает своих чувств. Кроме того, он испытывает сильнейший стыд, что это произошло с его сыном.

Мать, со своей стороны, не хочет расстраивать мужа, боится показать, что она не может быть поддержкой для него.

Дочь также скрывает свои чувства, потому что ей жалко родителей, и она очень не хочет огорчать их.

Каждый плачет в своей комнате и переживает поодиночке. Но когда встречаются все вместе – делают вид, что «все под контролем».

У каждого члена семьи своя версия. И как будто бы каждая из них имеет право на существование…

Но речь здесь, скорее, идет о страхе принять сам факт произошедшего, об отторжении собственных реакций; сложности дать себе разрешение на их выражение и быть с реакциями близких, какими бы они ни были.

Если мы говорим о психологических утратах, ритуальные действия[175], связанные с прощанием, на стадии переживания, могут играть здесь очень важную роль, поскольку они помогают человеку проживать горе вместе с другими людьми, пережить его и не замкнуться в себе.

Сам процесс прощания, несомненно, очень болезненный. Но он необходим горюющему для структурирования происходящего и для поиска порядка даже в этом дезорганизованном состоянии.

Более того, когда у человека нет возможности участвовать в ритуале (например, он находится в другом городе) и разделить горечь утраты с другими людьми, он вынужден переживать свое состояние в одиночестве. Это будет усложнять последующую интеграцию утраты.

Переживание горя затормаживается и в случае, когда сам акт ритуала является символическим (ритуальное прощание с ушедшим, тела которого не нашли, например, утонувшим, погибшем при пожаре или пропавшем без вести и т. д.). У принимающих в нем участие может сложиться впечатление нереальности происходящего. В этом случае сознанию трудно отличить реальность от вымысла, поскольку «я не видел его своими глазами, значит, это может быть и иначе».

Один из самых известных трагических примеров в современной истории – затонувшая лодка Курск. Тяжелейшим испытанием стал сам процесс затопления, однако не меньшим – прощание близких с затонувшими моряками. Этот ритуал когда родственников привезли в район, где затонула лодка, для возложения венков на воду, был, несомненно, символическим. Но даже такой ритуал с отсутствием тел ушедших был необходим, чтобы помочь сознанию людей признать факт случившегося и начать процесс интеграции горя.

Тем не менее в случае, когда нет конкретного места (как на обычном кладбище), куда можно прийти и вынести из себя боль утраты, сознанию сложнее принять саму потерю[176].

Действительно, участие в ритуалах необходимо человеческому сознанию для структурирования процесса прощания, каким бы болезненным он ни был. Это важно и для того, чтобы быть включенным в социум, а не оставаться наедине со своими чувствами. Однако важно отметить, что чрезмерное обращение к ритуальности может затормозить прохождение стадий. Когда горюющий придает повышенное значение любым (религиозным или светским) ритуалам, когда у него нет времени и желания побыть наедине с собой, переосмыслить что-то в своей жизни – это останавливает его в интеграции утраты.

Очевидно, что стадия переживания горя, которая занимает обычно достаточное количество времени, неоднородна, как непохожи все реакции человека, проживающего его. Важность для работы в рамках психологического консультирования имеет понимание того, как человек переживает горе. Условно этот процесс мы изобразили на рисунке 7.2. Опишем динамику «работы горя».

ЭТАП 1 – фокус внимания горюющего находится в точке утраты

Итак, как обсуждалось ранее, одна из характеристик острого горя – поглощенность образом утраченного. Шок прошел, наступила стадия переживания.

Рисунок 7.2

Динамика переживания горя