Психологическое консультирование. Учебное пособие

Члены семьи могут даже гордиться своими поступками, считая, что в них проявляется единство семьи и верность ушедшему. Однако, как бы они ни объясняли свои поступки, чем бы ни оправдывали их – верностью, преданностью, долгом, былыми клятвами и т. д., – на самом деле речь идет о том, что, постоянно обращаясь к прошлому и старым смыслам, они не дают себе возможность жить в настоящем. Своими действиями родственники не отпускают от себя ушедшего. Бессознательно они специально создают условия, в которых им труднее интегрировать утрату.

Горюющий не может заставить себя посетить кладбище и принять участие в ритуалах или, наоборот, полностью поглощен этой деятельностью. Данный признак – это продолжение темы фиксации на потере.

– Я не хожу на его могилу. Зачем мне это? Я буду плакать, расстраиваться, ночи не спать. Я стараюсь не вспоминать и вообще не думать о нем. Сколько лет прошло, я ни разу не была на кладбище.

Очевидно, в этом случае нежелание посетить могилу – это вовсе не лень, но страх притронуться к подавляемым чувствам, которые не отболели и тщательно оберегаются от малейшего прикосновения к ним.

На обратном полюсе этого признака осложненного горя находится чрезмерное внимание к посещению могилы.

На Ковалевском кладбище рядом с могилами моих членов семьи есть могила мальчика, который умер, когда ему было 5 лет. Когда бы мы ни посещали своих близких, мы всегда наблюдаем одно и то же.

Могила неизменно в идеальном состоянии. На ней всегда лежат конфеты, печенье, живые или искусственные цветы. Создается впечатление постоянного присутствия его родственников.

В прошлом году мальчику исполнилось бы 30 лет…

Несомненно, это очень важно, чтобы могилы наших близких были в порядке. Но если задаться вопросом: что заставляет людей уделять столь сильное внимание поездкам на кладбище и уходу за могилой?

С достаточной долей уверенности можно прочитать смыслы, выраженные в пространстве. Если человек тратит столько времени, сил и средств на поддержание могилы, значит, это для него по-прежнему важно. В качестве гипотезы можно предположить, что утрата кого-то из членов его семьи не интегрирована полностью.

Конечно, сколько бы времени ни прошло с момента утраты, мы никогда не забудем наших близких. Но столь сильная фиксация на утраченном не дает возможности жить в настоящем.

Идентификация с личностью ушедшего. Эту характеристику мы подробно рассмотрели выше. Здесь же отметим, что, если в процессе разговора психолог слышит о том, что клиент очень хочет «быть похожим на него» или, наоборот, «ни в коем случае не быть похожим на него», это повод выяснить мотивы таких намерений. И, как один из вариантов, взять осложненное горе как терапевтическую гипотезу.

Сюда же относятся страхи умереть от той же самой болезни или тем же самым образом, что и ушедший.

Идентификация с ушедшим через его вещи. При нормальном прохождении стадий горя со временем личные вещи ушедшего (одежда, книги и т. д.) начинают раздаваться или продаваться. Конечно, есть что-то, что остается родственниками как память. Но обычно ненужные вещи не хранят.