Психологическое литературоведение

Культурно-историческая школа литературоведения рассматривает произведение как «документ», «памятник» своей эпохи, что имеет обоснования в тексте. Нам ближе подход к литературе как к индивидуальному, личностному взгляду на мир, как к мировоззрению и мироощущению автора.

Если в научном тексте денотативную основу составляет предмет или явление внешнего мира, которые могут быть объективно описаны не только автором данного текста, то в художественном тексте такая объективная (событийная) основа составляет лишь часть внешней формы – его тематику и сюжет. Композиция художественного текста и его образная система могут не иметь внешней опоры в реальности.

Возвращаясь к повести «Ася», скажем, что в ней есть главная мысль «печального» текста: герой стар, он живет прошлым, все время возвращаясь к переживанию несостоявшегося счастья.

Такого рода мироощущение (в данном случае и основная идея художественного текста) вполне соответствует депрессивному видению мира: окружающее воспринимается в мрачном свете, прошлое видится как цепь ошибок, в настоящем и будущем мрак и безысходность.

Еще одним показательным примером «печальных» текстов является миниатюра И. С. Тургенева из «Стихотворений в прозе» под названием «Повесить его!». В ней описывается, как честного и смирного денщика.

Егора хотят повесить по подозрению в не совершенном им воровстве двух кур. Он реагирует так:

Тут он совсем помертвел – и только два раза с трудом воскликнул: «Батюшки! Батюшки!» А потом вполголоса: «Видит Бог, не я!» <…> Я был в отчаянии. «Егор! Егор! – кричал я, – как же ты это ничего не сказал генералу!» – «Видит Бог – не я», – повторил, всхлипывая, бедняк.

В психодиагностических работах о лицах с диагнозом «депрессия» говорится следующее: «Видя причину всех бед в самих себе, в собственной неполноценности и „греховности“, они считают бессмысленным бороться, сопротивляться, не способны ни к какой действенной инициативе. Они покорно склоняют голову под ударами судьбы, отличаются бессловесностью и долготерпением» (Мельников, Ямпольский, 1985, с. 226).

Во внутренней картине мира есть установка на поражение, безнадежность, бессмысленность борьбы. Страдание воспринимается как данность.

Психолингвистический анализ показывает, что депрессивность проявляется, в частности, в творчестве таких русских писателей, как А. Пушкин, Н. Гоголь, М. Лермонтов, И. Тургенев, И. Бунин. В. Руднев даже пишет о «русском депрессивном реализме». Многие их произведения можно назвать «печальными» на основании сходства вербализованной в них картины мира с мироощущением депрессивной личности.

Приведем еще один пример типичного печального текста.

Как страшно жизни сей оковы
Нам в одиночестве влачить.
Делить веселье – все готовы:
Никто не хочет грусть делить.
Один я здесь, как царь воздушный,
Страданья в сердце стеснены,
И вижу, как, судьбе послушно,
Года уходят, будто сны.
И вновь приходят, с позлащенной,
Но той же старою мечтой.
И вижу гроб уединенный,
Он ждет; что ж медлить над землей?
Никто о том не покрушится,
И будут (я уверен в том)
О смерти больше веселиться,
Чем о рождении моем…

(М. Ю. Лермонтов

«Одиночество», 1830)

Это стихотворение, написанное юношей в 16 лет, наполнено грустью, сожалением об уходящих годах, видением гроба, желания смерти.

Пессимизм, безысходность, усталость от жизни пронизывают и многие произведения, объединенные Тургеневым под названием «Стихотворения в прозе». Вот одно из них, под названием «Старик»: