Психологическое время личности

В связи с этим можно предположить, что ранние представления о времени основывались на «событийной» концепции, в рамках которой, как указывалось выше, события фиксируются в качестве единиц отсчета времени. Но в событийном времени представлен ряд внутренне не связанных пространственных изменений, которые оцениваются неадекватно реальному жизненному процессу в его длительности и последовательности изменений. Отдельные события ничего не говорят о времени действия. M. M. Бахтин называл такое событийное время авантюрным и на примере хронотопа греческого романа показал, что «моменты авантюрного времени лежат в точках разрыва нормального хода событий, нормального жизненного причинного или целевого ряда» [1975, 249]. Время как непрерывная длительность и хронологическая упорядоченность событий формируется по мере освоения общественным сознанием причинно–целевой концепции временных отношений.

В современной общекультурной концепции времени короткие хронологические интервалы приобретают масштабность в силу того, что в них находит отражение прежде всего не собственное событийное содержание, которое само по себе может быть насыщенным или сравнительно пустым, а связь событий. Чем глубже нам дано понять причины происходящих в настоящее время событий, т. е. связь прошлого и настоящего, и чем теснее происходящее связано с поставленными целями и ожидаемыми результатами, т. е. с будущим, тем больший смысл приобретает текущий момент настоящего, через который проходит вся сложная структура причинно–целевых связей. В чисто событийном ряду время движется скачками от одного зафиксированного события к другому, «перепрыгивая» через значительные хронологические интервалы и не оставляя следов, тогда как в причинно–целевом ряду оно течет в хронологическом русле, конкретно–историческая «ширина и глубина» которого определяется структурой причинно–целевых связей между событиями. Поэтому последовательность смены культурно–исторических концепций времени может быть понята следующим образом: от статичного событийного времени древности к динамической причинно–целевой структуре временных отношений современной культуры. В этой последовательности эсхатологическая концепция времени средневековья является промежуточным звеном, поскольку в ней время «вытянуто» в одну линию, направленную от сотворения мира к его предопределенному концу, само же причинно–целевое отношение между этими двумя полярными событиями отражает не реальную всемирно–историческую связь, а является иллюзорной формой освоения временных отношений в масштабе истории.

Формируясь под воздействием культурно–исторических концепций времени, индивидуальные временные представления также характеризуются определенной динамикой, что находит выражение в отношении ко времени, присущем представителям различных исторических эпох. Главным принципом индивидуального отношения ко времени в древности и средневековье был принцип «своевременности». Поскольку время не во власти человека, он должен терпеливо дожидаться благоприятного момента, посланного судьбой, и тогда действовать с должной решительностью. Возрождение выдвинуло новый принцип, смысл которого в том, что следует не ждать, а ловить момент, не упускать время. Но и этот принцип оказывается недостаточным для человека современной культуры, который стремится если и не «остановить мгновение», то до предела раздвинуть его границы, чтобы в мгновении могло реализовываться всестороннее жизненное содержание, живая связь прошлого, настоящего и будущего в биографическом и историческом масштабах.

Освоение нового масштаба времени требует эксперимента, поиска, который не всегда приводит к истине. Уже более столетия эксперимент с человеческим временем проводит искусство, создающее новое концептуальное время, соответствующее ритму жизни современного общества. Этот эксперимент во многом связан с возвратом к концептуальным схемам далекого прошлого (к мифу, эпосу, сказке), а следовательно, с разрушением причинных оснований времени. При этом обнажаются многие противоречия современной жизни в ее различных временных измерениях, однако не раскрывается главное — возможность рационального освоения временных отношений. В научных исследованиях также представлен только событийный подход к проблеме психологического времени. Однако событийная концепция времени генетически является наиболее ранней формой освоения временных отношений. Этот уровень, по–видимому, представлен в индивидуальном сознании, и поэтому такой критерий, как количество событий, происходящих во времени, определенным образом связан с закономерностями психологического времени. Однако концепция времени человека современной культуры основывается прежде всего на отражении структуры причинно–целевых связей между событиями его жизни.