Психологическое время личности

Исходя из вышесказанного, дадим окончательную формулировку гипотезы прерывности: чем меньше относительная протяженность и вероятность актуальных межсобытийных связей, тем более прерывистым переживается время.

Проверка этой гипотезы осуществлялась на основе каузометрических данных и оценок по шкале «непрерывное — прерывистое», полученных от 30 респондентов основного опроса. Соответствующий гипотезе каузометрический показатель, условно названный нами «сила актуальных межсобытийных связей» (F), подсчитывался по формуле

где d_i — относительная протяженность і–й актуальной связи, а_i — вероятность (вес) i–й актуальной связи, m — количество актуальных связей у данного респондента.

Коэффициент линейной корреляции между «силой связей» и степенью прерывности времени оказался отрицательным и достаточно значимым: —0,47 (р<0,01). Направление корреляции соответствует предполагаемому — прерывность возрастает с уменьшением силы актуальных связей, т. е. их вероятности и относительной протяженности. Теоретическим ожиданиям соответствуют и различия в силе связей у лиц с непрерывным (шкальные оценки 1, 2, 3) и прерывистым (шкальные оценки 5, 6, 7) временем. У тех, кто переживает время непрерывным, сила актуальных связей вдвое больше (F=8,9), чем у тех, для кого время прерывисто (F=4,4).

По нашему мнению, степень прерывности времени является существенным индикатором временной интегрированности личности, ее сознания и жизнедеятельности. Это предположение основано на том, что люди с непрерывным временем, с одной стороны, более цельно и масштабно осмысливают свою жизнь, а с другой — более уверены в том, что события, происходящие в их жизни, не случайны, а детерминированы прошлым и будущим. Возможно, именно такие люди и принадлежат к числу «самоактуализирующихся личностей», которым, согласно исследованиям А. Маслоу, свойственны: приподнятость над мелочами, широкий горизонт, дальняя временная перспектива [Палей, Магун, 1979, 94].

Показательно также, что в клинической практике описан феномен полной прерывности, «остановки времени» у некоторых больных с поражением правого полушария. В переживании этих больных время «как будто прервалось», у них возникает «впечатление перерыва жизни» и при этом «они обычно указывают, что иначе (более слабо) переживают или вовсе не переживают себя и весь окружающий мир» [Брагина, Доброхотова, 1981, 112—113]. С точки зрения «гипотезы прерывности», именно фиксируемая больными утрата актуальных переживаний, а следовательно, распад актуальных связей ведет к полному прерыву времени. Это еще одно свидетельство того, что временная дезинтеграция личности является проявлением резкого снижения силы актуальных межсобытийных связей.

Возвратимся теперь к вопросу Гамлета: «Как нити времени соединить?» Все дальнейшие планы и действия Гамлета являются ответом на этот вопрос, а сам ответ совпадает с тем, который мог бы быть дан в соответствии с гипотезой о прерывности времени. Чтобы время стало непрерывным (соединились его нити), необходимо «повременить», не спешить с реализацией тех целей, уверенность в осуществлении которых еще не созрела. Так, Гамлет, отсрочив главную свою цель (месть за отца) и обретя уверенность в ее достижении, преодолевает мучившее его чувство прерывности времени.

Однако этот способ не единственный и вряд ли является наилучшим во всех ситуациях. Другим способом временной саморегуляции является постановка новых, отдаленных целей, осознание дальних последствий, ясное понимание того, что в казавшемся далеким и почти забытым прошлом скрыты условия и средства осуществления событий будущего. Возникающие при этом «сильные» актуальные связи найдут отражение в переживании непрерывности времени. Высшей формой проявления этой непрерывности является чувство преемственности времени, когда источники и результаты собственных свершений человек видит не только в биографическом, но и в историческом прошлом и будущем.