Психология

И. П. Павлов никогда не отрицал качественных особенностей психики: «глупо было бы отрицать субъективный мир, — говорил он. — Само собой разумеется, он, конечно, есть. Психология как формулировка явлений нашего субъективного мира — совершенно закономерная вещь, и нелепо было бы с этим спорить. На этой основе мы действуем, на этом складывается вся социальная и личная жизнь, об этом речи быть не может. Речь заключается в анализе этого субъективного мира.

Конечно, психологический анализ нужно считать недостаточным ввиду его тысячелетних бесплодных усилий изучить и анализировать высшую нервную систему. Но психология как изучение отражения действительности, как субъективный мир, известным образом заключающийся в общие формулы, — это, конечно, необходимая вещь. Благодаря психологии я могу себе представить сложность данного субъективного состояния».

Таким образом, И. П. Павлов не отрицал психологии, как известного способа «познания внутреннего мира человека». Он лишь восставал против идеалистического (дуалистического) объяснения природы психических явлений, против утверждения такого «своеобразия» психических явлений, которое отрывает психику от мозга, которое на деле рассматривает психические явления как независимые от мозга, как подчинённые только собственным психологическим закономерностям.

И. П. Павлов признавал своеобразие психических явлений как субъективных отражений объективного мира, имеющих первостепенное значение в личной и общественной жизни человека. Он решительно возражал лишь против того «своеобразия психических явлений», которое отрывает их от материальной базы, от мозга и приводит на деле к дуализму. Такое ложное «своеобразие» может быть преодолено только путём анализа психических явлений как состояний мозга, путём объективного изучения законов высшей нервной деятельности.

Признание единства психики и высшей нервной деятельности, естественно, должно вести к признанию единства механизмов того и другого. Механизмы высшей нервной деятельности являются физиологическими механизмами психических явлений. Нет и не может быть ни одного психического процесса, будь то ощущение, восприятие, мышление, внимание, память, эмоции, «произвольные» действия, который имел бы в своей основе какие-то иные механизмы, а не механизмы высшей нервной деятельности.

И. П. Павлов экспериментально установил основные закономерности высшей нервной деятельности и тем самым обеспечил действительно материалистическое понимание психических процессов.

Учение И. П. Павлова о законах высшей нервной деятельности наносит сокрушительный удар всем идеалистическим воззрениям в области психологии и является естественнонаучной базой построения материалистической психологии. Такое значение для психологии учение И. П. Павлова приобретает не только в силу богатства добытых им конкретных фактов из области физиологических процессов высшей нервной деятельности, но прежде всего потому, что оно является глубоко диалектико-материалистическим по своей сущности, представляет собой подтверждение основных положений диалектического материализма в наиболее сложной области естествознания — в изучении высших нервных процессов как материального субстрата психики.

Первостепенное значение для психологии имеют основные методологические принципы, лежащие в основе учения И. П. Павлова о высшей нервной деятельности. Принципы эти следующие. Принцип детерминизма или причинной обусловленности высшей нервной деятельности. И. П. Павлов рассматривал животный организм не как замкнутый в самом себе и внутри себя находящий всё необходимое для его жизнедеятельности, а в единстве с окружающей этот организм средой.

Эта среда — необходимое условие существования организма; она закономерно определяет всю деятельность организма во всей её сложности и многообразии. Вся деятельность Организма, говорит Павлов, должна быть строго закономерна. Эта закономерность обусловливается очень точным приспособлением организма к внешнему миру. Без такого приспособления животное перестало бы существовать.

«Если бы животное, — говорит И. П. Павлов, — вместо того чтобы направляться к еде, отстранялось от нее, вместо того чтобы бежать от огня, кидалось в огонь и т. д. и т. д., оно было бы так или иначе разрушено. Оно так должно реагировать на внешний мир, чтобы всей ответной деятельностью его было обеспечено его существование».

Павлов показал, что механизмом такого приспособления являются рефлексы. Принцип рефлекторной деятельности он распространил на самые высшие формы приспособления организма к внешней среде, в том числе и на высшую нервную деятельность. Его учение об условных рефлексах доказало, что все, в том числе и самые высшие формы психической деятельности являются не спонтанными, а причинно обусловленными, представляют собой не что иное, как сложнейшие условные рефлексы.