Психология денег. Вечные уроки богатства, жадности и счастья

Банковский менеджер среднего звена Питер зарабатывает 80 тысяч в год, но он наблюдает за Джо и подсознательно чувствует, что тоже имеет право так жить, потому что его родители верили (и внушили эту веру ему), что образ жизни американцев должен быть примерно одинаковым, где бы они ни работали. Для тех времен, когда жили родители, это было верно, потому что доходы распределялись более или менее равномерно. Но это было тогда. Питер же живет в другом мире. Однако его ожидания остались такими же, как и у родителей, хотя факты поменялись.

Что же делает Питер?

Он берет огромный ипотечный кредит. На его кредитной карте накапливается долг в размере 45 тысяч долларов. Он берет в лизинг две машины. Его дети получат высшее образование, но вместе с ним огромную задолженность за учебу. Он не может позволить себе того же, что и Джо, но изо всех сил старается подражать ему, хотя эти потуги для него непосильны.

Тому, кто жил в 1930-е годы, такая ситуация могла бы показаться абсурдной, но мы на протяжении 75 лет после окончания войны поддерживали в умах населения мысль о приемлемости потребительской задолженности.

Несмотря на то, что медианный уровень зарплат не изменился, медианная площадь новых американских домов выросла на 50 процентов.

В новом американском доме количество туалетов в среднем превышает количество жильцов. Почти половина их имеет четыре или более спальни, что на 18 процентов больше, чем в 1983 году.

Средний размер кредита на покупку автомобиля с учетом инфляции вырос более чем вдвое в период с 1975 по 2003 год – с 12 300 до 27 900 долларов.

А что происходит с кредитами на получение высшего образования, вы и сами знаете.

Соотношение задолженности и доходов семей оставалось на одном уровне с 1963 по 1973 год. Затем оно начало расти – с 60 процентов в 1973 году до более чем 130 процентов в 2007-м.

Даже с учетом того, что проценты по кредитам в 2020 году стали ниже по сравнению с 1980-ми, доля доходов, уходящая на обслуживание задолженности, увеличилась. И это бремя легло в основном на плечи представителей низкооплачиваемых слоев населения. Доля дохода, расходуемая на выплату кредита и лизинговых платежей, составляет немногим более 8 процентов для групп с наивысшим доходом и свыше 21 процента для тех, чьи доходы не выше, чем у 50 процентов населения.

Разница между сегодняшними ползущими вверх долгами и теми, что росли в пятидесятые и шестидесятые годы, состоит в том, что нынешние начали свое восхождение с более высокой отметки.

Экономисту Хайману Мински принадлежит следующее описание долгового кризиса. Все решается в тот злополучный момент, когда человек берет кредит на бо́льшую сумму, чем может выплатить. Это похоже на хитрого койота из мультсериала, который смотрит вниз, понимает, что его опять надули, и падает со скалы.

Именно это и произошло в 2008 году.

9. Если парадигма сложилась, ее очень трудно обернуть вспять

После 2008 года было погашено много задолженностей. А потом банковские ставки упали. Доля семейных доходов, идущих на обслуживание долгов, сегодня находится на самом низком уровне за последние 35 лет.

Однако 2008 год оставил след, который виден и в тенденциях нынешнего дня.

Политика количественного смягчения позволила предотвратить экономический коллапс и способствовала повышению цен на активы, что стало благом для тех, у кого они находились в собственности, то есть главным образом для богатых людей.

Федеральный резерв в 2008 году оказал помощь в погашении корпоративных долгов. Это помогло тем, кто скупил эти долги, в основном богатым людям.

Сокращения налогов, происходившие на протяжении последних 20 лет, затронули главным образом тех, кто получает высокие доходы. Богатые посылают своих отпрысков учиться в лучшие колледжи. Затем эти дети получают высокооплачиваемую работу и инвестируют деньги в корпоративные долговые обязательства, получая при этом поддержку со стороны Федерального резерва. Они скупают акции компаний, поддерживаемых различными правительственными программами и т. д.

Все это само по себе не является проблемой и нарушением законов.

Однако в данном случае налицо симптомы более серьезных явлений, которые наметились уже с начала 1980-х годов. Экономика работает для одних людей лучше, чем для других. Успех уже не зависит от сугубо личных достоинств человека, как раньше. Он теперь достается даром и в бо́льших размерах, чем прежде.

Вам судить, насколько это соответствует нормам морали.

Повторю еще раз: рассказывая эту историю, я не ставлю задачу выяснить, почему так случилось.

Главное, что это произошло. В результате экономика отклонилась в сторону от послевоенных ожиданий людей, заключавшихся в том, что должен существовать обширный средний класс, основанный на принципах равенства, где и ближние, и дальние соседи поддерживают уровень жизни, не слишком отличающийся от вашего.