Психология до «психологии». От Античности до Нового времени

Еще один английский мыслитель XVIII века, о котором нужно здесь сказать, это Дэвид Юм. Изначально Юм стремился разработать моральную философию. У него были предшественники в англосаксонской традиции, к примеру Френсис Хатчесон, разрабатывавший идею нравственного чувства в человеке. Но Юму хотелось дать более строгий анализ моральных установлений, более четко установить место нравственности в человеческой жизни. В итоге он приходит к выводу, что этику надо основывать на подробном анализе человеческой душевной жизни. У предшествующих ему моральных философов психологический раздел был очень схематичным и узким, а выводы, которые делались из него, были, напротив, очень пространными. Юм, наоборот, крайне раздвигает, расширяет этот раздел, желая получить возможность говорить о нравственности, исходя из детального анализа устройства человеческой душевной жизни. А далее сама психологическая проблематика так его увлекает, что ее разработка становится для него делом, имеющим самостоятельную значимость.

Для истории психологии он является автором, с которого можно начинать отсчет линии ассоцианизма. Само понятие ассоциации в философии английского эмпиризма начинает использовать уже Джон Локк. Но для Локка ассоциация выступает скорее как одна из причин возникновения ложных связей между идеями. К примеру, некий человек из раза в раз встречал людей, которые одновременно были лысыми и глупыми. В результате у него может возникнуть ассоциативная связь между этими на самом деле не связанными качествами. Или в ситуации сильного испуга какая-то совершенно нейтральная вещь проассоциировалась с состоянием страха, и человек начинает ее бояться.

В отличие от Локка, Юм придает ассоциации основополагающее значение в познании мира. При этом он, продолжая линию эмпиризма в философии, стремится скорректировать у Локка момент, который кажется ему неправдоподобным. Если следовать Локку, то построение дифференцированного образа мира предполагает в качестве необходимого этапа образование сложных идей из простых с помощью процедур суммации, сравнения, абстрагирования. Если мы задумаемся теперь, в каком возрасте должны запуститься эти процедуры, то этот возраст окажется очень ранним. Правдоподобно ли, что маленький ребенок, еще до того как он научится говорить, прибегает к столь сложным рефлексивным процедурам? Нет, говорит Юм, Локк слишком интеллектуализировал этот процесс. Нужно найти какой-то простой естественный механизм выстраивания опытного познания. И Юм полагает, что ассоциация может как раз выступать в качестве такого механизма.

Говоря об ассоциации, Юм сравнивает ее действие с действием гравитационной силы, описанной его соотечественником сэром Исааком Ньютоном. Ассоциация, говорит он, это как бы гравитация ментального мира. Если сила гравитации притягивает друг к другу тела, обладающие массой, то ассоциация как бы «притягивает» друг к другу идеи, обладающие сходством. При этом то общее, что этим идеям присуще, выделяется и затем входит в систему наших ожиданий, обращенных к миру. Из уже состоявшихся, всегда уже ставших прошлыми ситуаций выделяется таким образом система инвариантов, и эта система определяет то, чего мы ждем от мира в будущем. При этом такие ожидания всегда гипотетичны: мы ожидаем, что в будущем опыте повторится то, что всегда повторялось до сих пор, но мы не можем никак быть гарантированы в этом. Более того, довольно часто наше познание мира обогащается благодаря тому, что нечто, бывшее в нашем прошлом инвариантным, в последующем опыте вдруг обнаруживает свою вариативность.

Заметим также, что извлекаемые нашей психикой инварианты далеко не всегда осознаваемы нами, большая их часть никогда не бывает нами осознана. Так, совершая самые различные действия с вещами, мы ориентируемся на инвариантные свойства этих вещей, по большей части не доводя их до сознания.