Психология древнегреческого мифа

Фемискира лежала недалеко от моря в задней части Малой Азии; пришлось кораблю Геракла плыть по следам славной «Арго». С грустью увидел он место, которое было свидетелем гибели его прекрасного друга в предательских волнах родника. Затем они переплыли Пропонтиду, Босфор, миновали ставшие уже безопасными Симплегады и выплыли на широкую, зеленую гладь Евксина. И еще несколько дней длилось плавание; направо показалось устье широкой реки Галиса и вскоре за ним другое, поменьше. Это и был Фермодонт; поднявшись по его течению, пловцы увидели перед собою стены Фемискиры.

Ворота были заперты; перед ними стояла амазонка-стражница. Кожаный шлем, короткий хитон, небольшой щит формы луны на ущербе и двулезвийный топор. Она спросила пришельцев о цели их прибытия; Геракл ей изложил дело, прибавив, что они согласны выслужить требуемый пояс. Амазонка удалилась.

– Сразиться готов я с какой угодно силой, – сказал Геракл Фесею по ее уходе, – мне не будет страшно; но против чар пояса действительны только другие чары, а ими располагаешь ты, а не я.

Амазонка вернулась с известием, что царица приглашает Геракла и его славную дружину на веселый пир.

– Общая свадьба! – шепнул Геракл своим. – Держаться вместе, товарищи, не то мы погибли.

На площади перед дворцом Ипполиты были расставлены столы; во главе одного сидела Ипполита, во главе другого – Антиопа. Она побледнела, узнав Фесея; последнему удалось незаметно шепнуть ей несколько слов. После пира царица пригласила эллинов остаться у них в Фемискире; но Геракл просил разрешить им вернуться на эту ночь к своему кораблю для принесения благодарственной жертвы Посидону за счастливое плавание. Все эллины покинули город – кроме Фесея, неизвестно как и куда исчезнувшего.

Наступила ночь, темная, холодная; воины роптали, что Геракл заставил их провести ее у корабля. Пришло утро – и пришел Фесей: заветный пояс был у него в руках. Но вскоре затем пришла и вооруженная рать амазонок и начался жаркий бой. На стороне амазонок было огромное численное превосходство; но после потери волшебного пояса оно перестало быть опасным для эллинов. Много их пало, в том числе и их царица; некоторые попали в плен, в том числе и Антиопа – нечего говорить, что она была присуждена Фесею. Амазонское царство продолжалось в Фемискире, но опасность его распространения была предотвращена.

Геракл, однако, не забыл и Лаомедонту его вероломства; передав Еврисфею пояс Ипполиты, он стал набирать дружину для похода против его Трои. Первым делом он обратился к тому витязю, с которым он особенно подружился на «Арго» – к Теламону. Тот был царем маленького острова Саламина, – будущего носителя одной из величайших слав всемирной истории, в заливе, близ Афин, – и как раз переживал свой медовый месяц с прекрасной афинянкой Эрибеей. Геракл застал молодых за трапезой. Теламон протянул другу кубок с вином. «Возлияй отцу своему Зевсу!» Геракл отошел, поднял глаза к небесам – прекрасен и грозен был его вид, как он стоял, причем львиная пасть осеняла его голову и шкура неуязвимого зверя развевалась вокруг его могучих плеч. «Если ты когда-либо, отец мой Зевс, выслушивал охотно мои молитвы – теперь прошу тебя: дай этому моему другу смелого сына от Эрибеи, несокрушимого, как этот зверь, чья шкура меня обвивает, трофей моего первого подвига в твоей Немее!» Едва успел он произнести эти слова, как в вышине появился орел, повис над его головой и снова исчез в эфире. «Будет тебе сын! – радостно сказал он своему хозяину. – Ты его в честь появившегося орла (aietos) назови Аянтом – он будет первым в трудах и опасностях войны».

Набрав дружину, Геракл двинул ее на Трою. Долго тянулась осада; все же под конец город был взят, Лаомедонт пал в бою; Геракл, однако, и этот раз призвал на царство сына убитого – Приама. Города он не разрушил, но товарищей вознаградил добычей, причем пленную Гесиону получил Теламон. Сам он не взял ничего.

Опять он вернулся домой; но его приход мало обрадовал Деяниру. Она уже третьего сына качала на руках.

– Ты навещаешь свою семью, – сказала она ему, – точно земледелец свою зарубежную ниву: раз в году, к жатве и посеву.

– Не кручинься, милая, – утешал ее муж, – надеюсь, теперь скоро настанет конец моим трудам. Но пока что действительно приходится ждать Копрея со дня на день.

Он не долго заставил себя ждать.

– За тобой еще запад, могучий богатырь, – сказал он Гераклу, – царь желает, чтобы ты привел ему стадо быков пурпуровой шерсти, пасомое Герионом на острове Эрифее (то есть Чермном), где солнце заходит.

Деянира всплеснула руками:

– На край света он посылает тебя, – заголосила она, – куда еще смертная стопа не проникала!

– Гераклу не стыдно быть первым, – ответил ей муж и беспрекословно отправился к указанной цели.