Читаем Психология глупости полностью

НЕСКОЛЬКО КОММЕНТАРИЕВ О ГЛУПОСТИ

«Дать определение глупости – значит совершить еще одну глупость», – писал Иван Одуар в первом параграфе своей работы «Глупость стала другой»[56]. Сложно игнорировать это предупреждение, если только не взять на вооружение его «Открытое письмо дуракам»[57], которое начинается с замечательной фразы: «Я знаю, о чем говорю. Я один из вас».

«Дать определение глупости – это все равно что присвоить ей статус, основу, обозначить истоки и функции. Но мне она представляется быстро разрастающейся и бьющей через край, скорее фатальной, чем функциональной», – пишет Жорж Пикар в своем эссе «О глупости».

Тем не менее, независимо от того, являются ли глупостью поиски определения глупости или нет, следует понимать, о чем мы говорим. Начнем с этимологии слова. Французское слово «con» (дурак) произошло от латинского «cunnus», обозначающего женский половой орган в нецензурной лексике.

В связи с этим долгое время слово «con» и производное от него «connerie» (глупость) относились к вульгарной лексике. Словарь французской академии (1986) объяснял значение «connerie» через его синонимы («недалекость, тупость и грубая ошибка»), уточняя, что оно используется только при выражении нарочитой вульгарности.

«Викисловарь» в 2018 году дает три значения: 1) «состояние дурака», 2) «глупый поступок, ошибка», 3) «мелочь, не имеющая значения». При этом уточняется, что первое относится к вульгарной лексике, а два последних – к простонародной.

Со временем, по мере своего распространения, дополнительное вульгарное значение этого слова становится менее выраженным. Но его выбор по отношению к собственным и чужим словам и поступкам далек от нейтрального.

В том, что касается его первоначального смысла, большинство словарей отсылают к имбецильности, идиотии, слабоумию, дури, тупости или к нелепости, то есть к слову или поступку, лишенному интеллекта. Отсылки к ошибке (см. «грубая ошибка») становятся все более редкими.

В обычных значениях «тупой» человек обладает низким интеллектом и лишен способности к суждению. Поэтому квалифицировать поступок или слово как «тупость» не совсем приемлемо. К тому же, чтобы его смягчить, чаще используют слово «невежество», точнее, невежество по поводу нашего собственного невежества. Невежество – это отсутствие знания (о том, что такое знание, и о себе). Если невежество – это пустота, которую можно заполнить обучением, глупость является его противоположностью: это интеллектуальное зазнайство, в котором нечего заполнять, поскольку там уже все переполнено. Жак Лакан[58] в 1975 году пишет об этом: «Для тех, кто не присутствовал на моих первых семинарах, а их, как я понимаю, большинство, я позволю себе напомнить, что психоанализ является лекарством от невежества, но совершенно бессилен против глупости».

Е.Д.-З.
Перейти на страницу:

Похожие книги

52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир
52 упрямые женщины. Ученые, которые изменили мир

Это книга женщины о женщинах, чьи имена незаслуженно мало известны исключительно в силу гендерной принадлежности. Между тем их научные открытия и исследования в области медицины, биохимии, биологии, физиологии, археологии изменили к лучшему жизнь на планете, позволили победить смертельные болезни, расширить наши знания о мире. Каждая из героинь прошла уникальный путь, и каждая столкнулась с неприятием общества. Их не замечали и игнорировали, их достижения приписывали мужчинам, если же это не удавалось, то в первую очередь подчеркивали их статус жены и матери, а профессиональные заслуги преподносили как бонус. Но они продолжали работать несмотря ни на что и вышли из этой схватки победительницами.О принципиальной роли Розалинд Франклин в открытии ДНК ничего не было известно, пока об этом не проговорился сам Уотсон. С тех пор она стала героиней нескольких биографий и олицетворением всех, кто не получил заслуженного признания. Франклин, всегда глубоко преданная данным и фактам, была бы счастлива услышать, что множеству людей важно знать правду о ее весомом вкладе.Было время, когда Леви-Монтальчини умудрялась пронести пару мышей на самолет до Бразилии – разумеется, ради исследований – в своей сумочке или кармане. В годы Второй мировой войны Рита на велосипеде объезжала сельские дома, упрашивая фермеров поделиться куриными яйцами на прокорм ее «младенчиков». На самом деле она исследовала эмбрионы, а бедственное положение было уловкой – просто для исследования нужны были оплодотворенные яйца.

Рэйчел Свейби

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Зарубежная публицистика / Документальное
Будущее нашего мира. Процветание или гибель?
Будущее нашего мира. Процветание или гибель?

В книгу вошли две удивительно актуальные в наши дни публицистические работы Г. Уэллса – «Новый мировой порядок» (1940) и «Разум на конце натянутой узды» (1945). Писатель и мыслитель, встречавшийся с властителями мира – В.И. Лениным, И.В. Сталиным, Ф.Д. Рузвельтом – и ужаснувшийся новой мировой войне, Уэллс решился дать человечеству свой либеральный рецепт спасения и процветания, а также уберечь мир от роковых ошибок. Этот рецепт, в котором важнейшее значение отведено ликвидации государственных суверенитетов, идеально вписывается в программу нынешней «Великой перезагрузки», разработанной «хозяевами денег» и недавно озвученной Клаусом Швабом, президентом Всемирного экономического форума в Давосе. На примере вполне искреннего, «классического» интеллектуала Уэллса читатель увидит глубокую специфику западного менталитета, благими намерениями которого мостится дорога отнюдь не в «светлое будущее». И сам Уэллс в своей последней работе «Разум на конце натянутой узды» провидел гибель мира, а не процветание, и даже просил себе такую эпитафию: «Я предупреждал вас! Проклятые вы дураки!»С предисловиями профессора Валентина Катасонова.

Герберт Джордж Уэллс , Герберт Уэллс

Публицистика / Зарубежная публицистика / Документальное
Выгон
Выгон

Литературный дебют, принесший автору, журналистке Эми Липтрот (род. 1984), премию Уэйнрайта за лучшую книгу о природе за 2016 год и премию британского Пен-клуба за лучшую автобиографию (PEN Ackerley Prize) за 2017-й, – это история о побеге из шумного Лондона на заливные луга Оркнейских островов.Изложенная в форме откровенного дневника, она документирует обретение героиней-повествовательницей себя через борьбу с ложными привязанностями (сигареты – кока-кола – отношения – интернет), которые пришли на смену городским опытам с алкоголем и наркотиками.Когда-то юная Эми покинула удаленный остров архипелага на северо-востоке Шотландии, чтобы завоевать столицу королевства, пополнив легион фриланс-работников креативных индустрий. Теперь она совершает путешествие назад, попутно открывая дикую мощь Атлантического океана и примиряя прошлое с настоящим.То, что началось как вынужденная самоизоляция, обернулось рождением новой жизни. Книга стала заметным событием в современной британской прозе, породив моду на полузабытый уголок шотландского побережья.

Эми Липтрот

Публицистика / Зарубежная публицистика / Документальное