Психология греха

 Две несчастные пленницы города проходили недалеко от ресторана – это можно было понять по брошенному автомобилю мёртвого Возира. Но Викторию насторожил какой-то звук, очень напоминавший голос. Сейчас, когда обе остановились и навострили уши, сквозь потрескивание пожара можно было разобрать женский крик: «Церуго! Кто-нибудь! Помогите! Церуго!»

 - Хаумея! – тут же вырвалось у Виктории. Она в ресторане. Она жива! Женщина кинулась к дверям. Криста последовала за ней.

 На удивление внутри ничего не изменилось. Горел тот же тусклый свет люстр; те же столики, барная стойка, осколки от бутылок у двери, слабый запах гнили. Всё, как было оставлено утром. Как будто ничего не случилось. За исключением одного. Погибло четыре человека. А Хаумея, связанная, лежала на том же диванчике, где её, без чувств, уложили прошлым днём. Только сейчас она была в сознании и очень напугана.

 - Хаумея! – Виктория подбежала к ней. Она сразу вытащила нож, раскрыла его и начала резать верёвки. – Тихо, милая, тихо. Всё хорошо, я сейчас тебя вызволю.

 - Почему он так со мной? – плача, спросила Хаумея. Она, бедняжка, всё ещё была в состоянии шока, и узнав Викторию, не задумываясь сразу начала всё рассказывать. – Я ведь всё для него делала. Я только ради него живу! Почему он так обходится со мной? Я ведь ношу его ребёнка в себе...

 Ребёнка!? Рука Виктории дрогнула, но она быстро собралась. Собрав детали воедино, Виктория увидела, почему Церуго говорил, что после встречи с Хаумеей чувствует себя скованным. Даже слова Шейна о том, что Церуго годен только девушек брюхатить обрели новый смысл. Хаумея продолжала:

 - Я столько времени его любила. Как же я была счастлива, когда он обратил на меня внимание! Я даже не побоялась сразу подарить себя ему. Он был так добр, мил; а после одной ночи сразу ко мне переменился. Я думала, что умру. Но потом он вернулся. Мы были вместе, а потом... Потом я оказалась тут. Убили того несчастного человека! Земля из под ног уходила! Мы бежали, а он схватил, связал и бросил тут. За что он так со мной, почему?

 Голос Хаумеи срывался на крик. Виктория закончила резать путы. Так вот для чего они её накачали. Привезти в город, и тут убить. Никаких свидетелей, тела нет. Себе оправдание тоже какое-нибудь придумали. И всё из-за чего? Из-за того, что девушка забеременела, а парень побоялся принять ответственность. Но разобраться с нею таким образом... Какую роль во всём этом играл Шейн?

 Что ж, если Церуго оставил Хаумею в живых, значит на неё он всё ещё имел какие-то планы. Виктории даже страшно было подумать, какие. Извращённый ум парня мог придумать такое, что ей и в голову никогда не пришло бы. Радовало только одно. Он очень неосторожен, что подтверждало её мысли о его примитивном мышлении. Иначе он бы предусмотрительно сунул Хаумее в рот кляп, чтобы она не смогла звать на помощь. У парня нет никакого опыта. И ему нельзя позволить набраться этого опыта.

 Виктория погладила Хаумею по лицу, чтобы та почувствовала себя несколько в безопасности. Нежные движения подействовали. Хаумея понемногу стала приходить в себя.

 - Какие вещи он говорил! – Хаумея уже рассказывала стоявшим рядом, а не просто в пустоту себе. – Вы бы слышали. Он... Он хочет всех убить! Мужчин – сразу, а женщин сначала испробовать, а потом тоже убить. Мой любимый, зачем ты уничтожил меня? Он был так подавлен, когда узнал, что я беремена, поэтому я сделала всё, чтобы осчастливить его. Только сказать не успела. Хотела, но вдруг оказалась здесь, в собственном кошмаре!

 Освобождённая девушка снова входила в состояние шока. Виктории стало очень жаль её. Она знала, в каком состоянии находится девушка. Ведь недавно с ней случилось что-то подобное, и для неё это закончилось приездом в Торлин.

 - Некоторые, наверное, всё-таки заслуживают смерти, - жёстко сказала Криста.

 Заслуживают ли? Конечно, это самый лёгкий выход. Но, с другой стороны, он ничему не учит заслужившего. Если он знает, что его ждёт смерть, то у него совершенно нет повода чего-то бояться. Так он станет ещё опаснее. К тому же, жестокость порождает ещё большую жестокость. Если считать, что отступившие заслуживают смерти, незаметно для себя перестанешь ценить человеческую жизнь и начнёшь всё мерить по принципу позволить жить или нет. К тому же, есть, маленькая, но надежда, что такой провинившийся может исправиться. Правда, кажется, что в таком случае торжествует не справедливость.

 Трудно найти правильный выход, когда его нет. Но всё же, экзекуция – крайний случай. Если им необходимо пользоваться, то только тогда, когда все остальные варианты исчерпаны и и потерпели полное фиаско.

 В том случае, когда есть система. А если царит самоволие, то все сомнения становятся неуместными. Убей или будь убитым. Цивилизованными путями незнакомца и Церуго не остановить. Их можно нейтрализовать только их способом. Но Виктория не допустит, чтобы это совершили Криста или Хаумея. Она сама запачкает свои руки и будет жить с таким грехом. Она не опуститься до уровня убийцы. Она выдержит.