Психология и хирургия (СИ)

– Пойдём… – задумчиво протянул Гафуров, глядя на девушку. Что-то с ней было не так. И чуткий хирург это прекрасно понимал.

– Как у тебя с Юлей дела? – как можно быстрее перевела тему в иное русло Ковалева. И у нее получилось – Юля – девушка, за которой Салам старательно ухаживал – была для молодого человека любимой темой.

– О, замечательно! Сегодня вот в кино собираемся после смены. В кои-то веки денек у обоих свободный выдался, хоть немного вместе побудем, а то у неё командировки, то у меня ночные смены или ЧП…

– Счастливые, – усмехнулась Вика, опуская монетку в монетоприемник кофейного автомата.

– Ага, – довольно улыбнулся Гафуров. – А у тебя как дела?

– Ну, как… Живу, работаю, – ответила девушка, получая заветный стаканчик с кофе.

– А ещё?

– Да больше и ничего. Не до личного мне сейчас фронта, Саламушка. Себя зарекомендовать надо, а то и так начала, не как все нормальные люди.

– Правильно, Ковалева, хвалю, – знакомый голос Брагина прозвучал над самым ухом девушки.

– И вам не хворать, Олег Михайлович, – усмехнулась девушка.

– Какие новости, малыши? Вик, ты моего пациентика там осмотрела? Я Лазарева за тобой посылал.

– Осмотрела, Олег Михайлович. Плохой у вас пациент, порок сердца у него.

– Та-а-ак. Меня почему не вызвали сразу же? – Брагин заметно напрягся.

– К Лазареву все претензии, пожалуйста. Я этим не занимаюсь, – пожала плечами Вика и отхлебнула горячий кофе.

– Олег Михайлович, в операционную, срочно! – из-за угла показался взъерошенный Костя. – Там у пациента этого осложнения.

– Твою мать… – сквозь зубы прошипел Брагин. Секунда, и обоих хирургов как ветром сдуло.

– Как вы так живете вообще, – прошептала Вика, которой внезапно отчаянно захотелось курить.

– Сам не привыкну никак, – ответил Салам.- Да и как вообще можно к этому привыкнуть?

… – Олег Михайлович, ну что там? – Вика вцепилась в рукав халата Брагина.

Операция длилась почти три часа, и, судя по всему, новости были неутешительными.

– Умер он, Викуль, – мрачно ответил Брагин. – Внезапная остановка, откачать не смогли. Не захотел парень бороться.

– Что? – Вика отшатнулась от собеседника. Глаза её застлали слёзы. – Вы шутите сейчас? Как умер?

– Вик, успокойся, – Олег прижал девушку к себе и погладил по трясущимся плечам. – Такое бывает, мы сделали всё, что смогли сделать.

Девушка потрясла головой, отказываясь слушать успокоения, отстранилась от Брагина и пошла по коридору, отчаянно пытаясь справиться со слезами, помимо воли льющимися из глаз. Нельзя было сказать, что она так сильно успела привязаться к парню, но было в нём что-то такое, что вызывало жалость и сострадание. И девушка с тонкой душой за коротенький разговор с ним успела прочувствовать его, понять. Да, ей было жаль парня. Жаль, что он просто взял и умер. Вот так быстро – раз, и словно и не было его. Он просто неудачно упал с лестницы в своем подъезде… Вика вышла на улицу и присела на скамейку. Рука непроизвольно потянулась в карман за сигаретами и наткнулась на лист бумаги. Девушка вытащила находку и развернула её. Это была записка Сергея. Те самые последние его слова…

Весь оставшийся день Вика проходила, словно сама не своя. Даже шуточки Брагина, который всё пытался её развеселить, сейчас отдавали грустью и жалостью, и ни капли не помогали. Поэтому Вика была одной из первых, кто собрался домой после семи часов вечера. Правда, стоило девушке выйти на улицу, как домой сразу же расхотелось – снова захотелось курить и плакать. Именно поэтому девушка вновь расположилась на той же лавочке, что и днем. А когда к девушке подсел Лазарев, также закончивший свой рабочий день, та уже выкуривала четвертую подряд сигарету и совершенно не следила за размазанной по щекам тушью.

– Совсем плохо? – поинтересовался Костя, глядя на Викторию и наблюдая за её трясущимися руками.

– Это первый пациент, с которым я работала, и который умер, – не своим голосом проговорила Вика, затягиваясь. Крохотный окурок дотлел до пальцев и обжёг кожу, заставив девушку выронить его на асфальт. Уронив голову на руки, девушка покачала ею, не находя в себе сил прийти в себя. – Как вы работаете вообще, чёрт вас дери?

Костя пожал плечами и осторожно привлёк девушку к себе, позволяя той уткнуться в плечо и усилить рыдания. Сейчас он не просил извинений, более того – он и забыл о случившемся в смотровой. Просто именно сейчас ему было жаль Вику, хотелось как-то помочь ей.

Вика же, поддавшись слабости, прижалась к Лазареву и безудержно плакала, тщетно пытаясь успокоиться. Лишь минут через десять она смогла хоть немного успокоиться. Слёз больше не было, но на смену им пришла странная пустота и безразличие к произошедшему. Словно и не было ничего.