Психология конфликта

Опираясь на вышеприведенные рассуждения Хабермаса, мы можем заключить, что в конфликте как фрагменте обыденной жизни отражаются все три «мира»: «объективный», «нормативный» и «эмоциональный» («экспрессивный»).

Нормативность в социологическом понимании – это объяснительный ключ к фактам единообразия в человеческом поведении. «Социальная норма – это то, что, независимо от индивидуальных оттенков… делает поступки разных людей с различным субъективным значением этих поступков для каждого индивида действием определенного типа. Это и есть „социальное в действии“…» (Современная западная социология, 1990, с. 228).

Таким образом, если мы хотим понять конфликт как социальный феномен, мы должны прежде всего обратиться к его нормативной природе. С понятными оговорками по поводу уместности подобной аналогии можно сказать, что, сравнивая конфликт людей и поединок животных, мы можем увидеть в последнем и борьбу за свои «интересы», и «экспрессию», но «человеческим» конфликт становится именно в силу своих социальных, нормативных аспектов.

Общепринятое понимание нормативности связывает с ней представления о должном, желательном, тем самым фактически задавая различные стандарты поведения. Латинское слово norma означает руководящее начало, правило, образец (Философский энциклопедический словарь, 1983, с. 441). Нормы задают не только действия людей, но и их взаимные ожидания. Общество поддерживает соблюдение норм, одобряет нормативно санкционированное поведение и разными способами борется против отклонений от нормы.

Т. Парсонс подчеркивал, что связующим элементом общества являются «основополагающая общность ценностей и доверие к тому, что и другие будут выполнять правила игры. Без этого нельзя заключить ни один социальный контракт и не может сохраниться ни одно общество. Можно выразить ту же мысль по-другому, сказав, что общество в основе своей представляет собой нормативную общность» (Боглинд, 1993, с. 44–45).

Традиция использования понятия нормы позволяет вычленить три аспекта нормативности. Во-первых, нормы обеспечивают возможность обоснования человеком своего поведения, «у человека есть побуждение обосновать свое поведение таким образом, побуждение представить его как поведение определенного типа – нормативное» (Бобнева, 1976, с. 167). Во-вторых, как уже указывалось, нормы задают определенные стандарты поведения. Наконец, нормы имеют общественно-исторический, культурный характер, и «содержания и способы нормирования различны в разных культурах» (Соколов, 1972, с. 137).

Итак, нормативный аспект конфликта наиболее явным образом проявляется в трех главных отношениях:

1) стремление участников конфликта к нормативному обоснованию своих позиций и действий;

2) существование правил конфликтного взаимодействия;

3) существование культурных и этических норм конфликтного взаимодействия.

Нормативное обоснование своей позиции и поведения

Обратимся к нормативному измерению конфликта, в рамках которого цели участников связаны прежде всего с нормативным обоснованием своей позиции и действий (даже если они и не проявляются в соответствующем целенаправленном поведении).

В одном из наших исследований, посвященных нормативной природе конфликта, респондентам (разновременно) предъявлялись две ситуации. Первая из них была сформулирована следующим образом: «Предположим, что в случае вашего затянувшегося конфликта с кем-либо из коллег он обратился к вашему руководству. Как вы это расцените:

а) это его право, думаю, это не повлияет на наши отношения;

б) это его право, но работать с человеком, который ходит жаловаться, неприятно;

в) считаю это недопустимым, но постараюсь не осложнять наши отношения;

г) считаю это недопустимым и в той или иной форме дам ему это понять».

Вторая ситуация отличалась ролевыми позициями участников: «Если в случае конфликта с вами ваш непосредственный подчиненный обратится к вашему руководству за помощью, как вы это расцените?»

Предложенные к этому вопросу варианты ответов полностью совпадали с их формулировками в первом вопросе.

Мы интерпретировали эти ответы следующим образом. Ответ «а» фактически означает полную приемлемость для отвечающего данной стратегии поведения: признается формальное право работника обращаться за помощью к руководителю, и, что важно, это не повлияет на дальнейшие отношения с партнером. Второй вариант ответа «б» содержит признание формального права, сочетающееся с неформальным осуждением («но работать с человеком, который ходит жаловаться, неприятно»). Третий вариант «в» отрицает право партнера на подобную стратегию поведения («считаю это недопустимым»), но предполагает, что внешнего осуждения не будет. Наконец, четвертый вариант «г» не только отрицает право партнера на подобное поведение, но и предполагает, что эта позиция примет явную форму внешнего осуждения («и в той или иной форме дам ему это понять»).

Были опрошены 160 человек (инженерно-технические работники). Полученные результаты приведены в табл. 8.7.

Что показывают эти данные? Формальное право обращения к руководителю в случае конфликта (ответы «а» и «б») признают за коллегой 70,7 % опрошенных, а за подчиненным – 68,1 %. Реально же большинство (56,3 % в случае обращения к руководителю коллеги и 62,5 % – подчиненного) в большей или меньшей степени осуждают партнеров за подобное поведение (ответы «б», «в», «г»), причем если примерно половина из них признает формальное право партнеров и их отрицательная оценка имеет неформальный характер (ответ «б»), то остальные полностью отрицают правоту партнера (ответы «в» и «г»). Обратимся к результату, ради которого этот пример и приводится.