Психология кризисных и экстремальных ситуаций. Индивидуальные жизненные кризисы; агрессия и экстремизм

По мнению специалистов, социальная острота миграционных проблем во многом связана с определенным несовершенством практики приема иностранных трудовых мигрантов, хлынувших на территорию России преимущественно из среднеазиатских республик бывшего СССР. До последнего времени приток мигрантов усиливался год от года, при этом до сих пор высок процент так называемой нелегальной миграции, когда мигранты находятся на территории РФ без оформления соответствующих документов, а их жизнедеятельность в РФ оказывается мало контролируемой российскими законами. Выпадая из правового пространства, мигранты часто сами становятся жертвами не только удручающей социальной несправедливости (например трудовая эксплуатация с ущемлением в оплате труда, бедность и плохое жильё, отсутствие медицинской помощи, невозможность отправить детей в детские сады и школы и т. д.), но и жертвами преступлений (таких как убийства по мотивам расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды).

Одновременно с этим высока криминогенность самих мигрантов, которые при определенных условиях могут являться источником опасности для местного населения. На протяжении последних 10–15 лет в РФ наблюдается устойчивый рост преступлений, совершаемых мигрантами и лицами без гражданства. Преступления указанной категории лиц крайне разнообразны, при этом отмечается рост количества убийств, случаев насилия (включая сексуальное) в отношении детей и подростков. В соответствии с данными Следственного комитета РФ, количество преступлений, совершенных мигрантами, возрастает примерно на 7,5 % за год, при этом в Москве каждое седьмое убийство и почти половина изнасилований совершены нелегальными мигрантами.

С учётом многоаспектности проблемы криминогенности мигрантов нами была предпринята попытка анализа детерминант сексуально-насильственных преступлений мигрантов (граждане Узбекистана и Таджикистана), квалифицируемых в соответствии со статьями 131, 132, 134, 135, 105, 111 Уголовного кодекса РФ, с целью чего исследовались материалы уголовных дел, в рамках которых на основании постановления следственных органов проводились комплексные судебные психолого-психиатрические или сексолого-психолого-психиатрические экспертизы. При производстве судебных экспертиз использовались клинико-психопатологический метод оценки психического состояния и его динамики, метод анализа материалов уголовного дела и самоотчёта подэкспертного при производстве экспертизы, а также экспериментально-психологический метод исследования когнитивной и личностной сфер подэкспертного.

По результатам анализа указанных материалов проведена систематизация проблемных ситуаций, на фоне которых разворачиваются сексуальные преступления мигрантов или насильственные преступления, связанные с сексуальными отношениями (парасексуальные преступления, т. е. преступления, в которых сексуальные отношения провоцируют преступления другого, несексуального характера). Мы выделяем несколько криминальных паттернов сексуального и пара-сексуального поведения мигрантов.

1. Изнасилования, связанные с неправильной интерпретацией мигрантом стереотипа полоролевого поведения незнакомой или малознакомой жертвы, принадлежащей к иной культуральной и конфессиональной среде. Указанные преступления, как правило, на слуху, т. е. они получают широкий общественный резонанс. Этот криминальный паттерн составляют изнасилования (или их попытки), совершаемые мигрантами вследствие неправильного «считывания» стереотипа полоролевого поведения жертвы. Как правило, жертвами этих преступлений становятся женщины на стадии знакомства с будущим насильником. Суть психологических механизмов, обусловливающих реализацию преступного замысла, состоит в том, что обвиняемые часто неправильно интерпретируют поведение будущей жертвы, руководствуясь собственными культурными стереотипами о приемлемом и неприемлемом поведении женщины. Стереотип, в значительной степени обусловленный нормами ислама, предполагает отсутствие провокативного поведения женщины, которая должна находиться в сопровождении родственника мужского пола, максимально закрывать своё тело, не вступать в контакт (и даже зрительный) с посторонним мужчиной, а в случае инициативного завязывания этого контакта мужчиной женщине предписывается резко обрывать его. При рассмотрении данного криминального паттерна мигрантов неизбежно возникает вопрос о виктимном, провоцирующем поведении жертвы, поскольку нередко происходит недооценка жертвой (женщиной) того провокативного влияния, которое возникает вследствие её взаимодействия с мужчиной-мигрантом. Другими словами, важнейшим криминогенным фактором является несовпадение культурального стереотипа — причем как нападающего (мигранта), так и жертвы (как представителя местного населения).