Психология личности

Назвать целое общество « фанатичным » – это значит признать, что в нем предрассудки преобладают над разумом, суеверия – над верой, слепое послушание – над критическим независимым мышлением, гипнотическое внушение – над знанием и пониманием, иррационализм – над рационализмом, массы – над народом, демагогия – над демократией. Весь спектр этих характеристик дополняет точное определение фанатизма в «Толковом словаре живого великорусского языка» Владимира Даля, лишний раз подтверждающее мысль о языке как культурной психологии народа: «Фанатизм – изуверство; грубое упорное суеверие замест веры; преследование разномыслящих именем веры. Фанатик, изувер. Фанатическое гонение».

Почему общество страдает слепотой по отношению к проявлениям фанатизма и скорее предпочтет назвать себя больным, чем фанатичным? При каких обстоятельствах возрастает готовность к фанатизму как у отдельных людей, так у больших и малых социальных групп? Как видит современная психология профиль личности фанатика , его наиболее типичные характерологические черты?

Не рядите фанатиков в безумцы

Заметили ли вы, с какой легкостью в либеральных средствах массовой информации мелькали высказывания, интеллигентно касающиеся психического здоровья некоторых политиков, проповедующих национализм, ксенофобию и мигрантофобию? Мол, с больного что возьмешь. Выступления этих политических фанатиков списывают за счет аффекта, овладевшего ими. Психологические истоки беспокойства об их здоровье лежат вовсе не в заботе об их состоянии, а прежде всего в мощной психологической защите общества от подтачивающих его проявлений фанатизма, защите и самим обществом, и отдельными личностями самих себя.

Психологам хорошо известно, что когда люди навешивают обвиняемому в тех или иных агрессивных действиях, попытках принизить или убить другого человека только за то, что он отличен по политическим, этническим или религиозным признакам, ярлык «безумца», «психа», «шизофреника», то сразу же отделяют этого «неправильного» человека от себя самих – правильных и добропорядочных. Мы – норма, а он – патология. Иными словами, при встрече с фанатиком срабатывает механизм психологической защиты – «механизм отчуждения», вследствие которого люди рядят фанатика в безумца. Но, увы, одно из правил психологии гласит: « Люди, творящие безумства, вовсе не обязательно безумны ». И мало кто полностью застрахован от того, чтобы под давлением определенных социальных обстоятельств и травм, пережитых в своей жизни, перейти прорытый благодаря механизму отчуждения ров в сознании между человеческими идеалами и фанатичными идолами, бытовыми предрассудками личности и ксенофобией, превратиться в фанатика, человека, творящего безумие и не являющегося безумным.

Напомню, что в те самые годы, когда Марина Цветаева писала: «Германия. Безумие. Безумие творишь», немцы не чувствовали себя безумными. Внешне «фрау Мюллер», проводившая утром мужа и обнявшая своих детей, буднично занимающаяся регистрацией лиц неарийского происхождения перед отправкой в лагеря смерти, не воспринимается ни безумной, ни фанатичной. Впрочем, как и поголовная регистрация лиц неарийского происхождения не воспринимается самой фрау Мюллер как звено в цепи тотального политического террора. Это повседневная работа. Это Порядок. И не более. В национал-социалистической Германии политический фанатизм стал нормой общественной жизни, а тотальный политический террор – обыденным средством решения государственных задач.

Сезон фанатизма

При каких же обстоятельствах в истории наступает сезон политического фанатизма? Как правило, стрелка барометра ксенофобии начинает, подрагивая, смещаться тогда, когда нарастание социально-экономической нестабильности в обществе пробуждает национальные и религиозные предрассудки, унаследованные исторической памятью народа и ждущие в коллективном бессознательном своего часа. В периоды социальных катаклизмов и экономических кризисов, политической и интеллектуальной конкуренции фанатичные предрассудки могут как стихийно оказывать влияние на поведение людей, так и преднамеренно употребляться различными лидерами и группами для достижения своих целей.

Американские социологи обратили внимание на тот факт, что рост количества судов Линча над неграми в период между 1882 и 1930 гг. можно было с легкостью предсказывать на Юге США, если знать ежегодную цену на хлопок. Стоило цене на хлопок упасть, и количество линчеваний возрастало.

Фабрика фанатиков как социальная индустрия ксенофобии