Психология лжи и обмана. Как разоблачить лжеца

Дополнительные признаки лжи (информация о наличии обмана), которые также необходимо учитывать:

• точка ориентировочного замирания;

• признаки ВНС (глаза, моргание, бледность кожных покровов, выделение пота, холодные влажные руки, изменение голосовых модуляций и т. д.);

• изменение темпа речи;

• тирады и эмфаза;

• асимметрия телесная и лицевая;

• нейтрализация всего тела.

Второстепенные признаки лжи, на которые мы обращаем внимание с особой тщательностью и осторожностью:

• все микро– и макровыражения лица;

• наличие фальшивых эмоций;

• увеличение количества жестов-иллюстраторов у людей с быстрой и подвижной нервной системой;

• увеличение числа жестов-адаптеров и манипуляторов у остальных психотипов.

Решение о наличии лжи при проведении опросной беседы производится исходя из наличия как минимум трех основных признаков, которые сопровождаются не менее чем 3–4 дополнительными или второстепенными признаками. То есть решение о причастности или непричастности лица возможно только при наличии набора признаков, их совокупности. Если имеются только дополнительные и (или) второстепенные признаки, то говорить о причастности, с моей точки зрения, сложно. Скорее всего, мы имеем дело с психологическим стрессом, вызванным тревожностью или иными факторами. Верификатору в таком случае есть смысл изменить свое поведение и успокоить опрашиваемое лицо. Возможно, человека что-то отвлекает от процедуры проверки. Выносить решение, исходя только из второстепенных признаков, я считаю недопустимым, поскольку велика ошибка ложного обвинения.

Чем больше поведенческих признаков (маркеров) говорят о причастности человека, тем с большим основанием мы выносим вердикт о его причастности. Нельзя делать вывод только по одному движению или выражению лица, особенно когда профессиональных знаний недостаточно.

Но, к сожалению, такому развитию событий способствовали американские авторы, в частности А. Пиз, который очень упростил невербальную коммуникацию. Такое упрощение и его демонстрация в сериале «Обмани меня» привели к тому, что некоторые верификаторы скатились в модель распознавания лжи по одному невербальному или лицевому признаку: почесал нос – лжет, поджал губы – скрывает!

Такой подход противоречит всем профессиональным моделям детекции лжи. К сожалению, многие как в инструментальной, так и в безынструментальной детекции лжи путают популярные произведения Аллана и Барбары Пиз, Джо Новарро и реалии естественно-научного эксперимента или полевого исследования. Выносить решения по единственному признаку, без учета личности человека, не осознавая причину возникновения телодвижения, не понимая контекста, – большая ошибка. Решение о причастности или непричастности можно выносить на основании совокупности поведенческих признаков, повторяющихся в процессе исследования при предъявлении проверочных вопросов, вызывающих иные значимые реакции человека.

Вспомним, что основоположник кибернетики Норберт Винер еще в 1948 г. определил информацию как степень уменьшения неопределенности. Если перевести положения теории информации на приземленный язык детекции лжи, то I (инф.) = Р после проверки – P до проверки, где Р – вероятность причастности.

Поясню это на простом примере. Допустим, что в ходе служебного разбирательства определен круг подозреваемых в совершении некоего преступления. Разумеется, каждый из подозреваемых в категорической форме отрицает свою причастность. Предположим, что в распоряжении специалиста имеется всего лишь один мощный частный признак события.

До полиграфной проверки вероятность причастности к устанавливаемому событию любого из подозреваемых равна 50 %, то есть любой из фигурантов мог с равной вероятностью совершить, а мог и не совершить интересующее следствие правонарушение.

Далее, на основании всего лишь одного частного признака специалист составляет тест методики скрываемой информации, например тест на знание виновного, ряд которого состоит из семи стимулов, включая «нулевой» вопрос.

Тогда вероятность случайного характера регистрируемых реакций на истинный частный признак устанавливаемого события по одному предъявлению теста будет равна 16,6 % (1/6 = 0,166). Следовательно, вероятность неслучайного характера развития реакций будет равна 83,4 % (100 – 16,6).

В том случае, если специалист в соответствии с международным (американским) стандартом делает не одно, а три предъявления одного и того же теста на знание виновного, то вероятность случайного развития реакций на истинный признак будет равна 0,004 (0,1663), то есть 0,4 %.

Соответственно, вероятность закономерного характера реагирования, свидетельствующего о причастности (осведомленности) обследуемого к устанавливаемому событию, составляет 0,996 (100 – 0,004), то есть 99 %.