Психология на пальцах

Оказавшись в восьмой квартире, мальчишки тут же скинули обувь и побежали за хозяйкой к балкону. Хозяйка посмотрела на них удивлённо, мячик-то она могла им и сама вынести, но ничего не сказала.

Сыщики усердно стреляли глазами по сторонам – котёнка видно не было.

– Кс… – как бы кашлянул Митька, но его отчаянный призыв также остался без внимания.

– Вот ваш мяч, – сказала хозяйка, вернувшись с балкона. – Что это с ним?

– Экспериментировали… – улыбнулся Митька.

– Простите, пожалуйста, а можно мне в туалет? – спросил Серёга. – Очень нужно…

– Конечно. Проходи…

Вдруг Митька свалился на пол и, подвывая от боли, начал ползать по ковру.

– Нога! Моя нога! Свело! – выкрикивал он.

– Давай сюда, размять нужно, – сказала женщина. На её лице можно было прочитать: «И зачем я их вообще пустила в дом?!»

Митька лягался и выл, но при этом очень внимательно вглядывался в ковёр. Внезапно ему стало лучше, он вскочил на ноги и сказал:

– Всё прошло! Спасибо! Мы пошли!

Серёга даже забыл, что минуту назад просился в туалет. Мальчишки, неловко толкаясь в прихожей, быстро обулись и вылетели на лестницу.

– Шерсти на ковре нет! Шерсть у котёнка белая. Такую невозможно не заметить на темном ковре!

– Тьфу ты! Своим концертом весь мой план сбил! Если бы у них была в доме кошка, в туалете бы точно стоял лоток! А из-за тебя я этого не проверил!

– Горшок может быть и у рыжей кошки, и у чёрной, и у любой другой! Но белой шерсти на ковре точно не было! – ликовал Митька. – А это доказательство того, что котёнка в квартире нет! Кстати, ты считал, что Ободранный на сто процентов виноват, а он оказался совершенно невиноватым!

– Я говорил, что на девяносто восемь процентов… – поправил Серёга. – Вот тебе и два процента, – со вздохом добавил он. – Ободранный вёл себя очень подозрительно: суетился, мялся, недоговаривал – и я решил, что он так нервничает, потому что врёт, а он просто так нервничал. Может быть, из-за тебя с блокнотом, а может быть, просто нервный. Неуверенный в себе…

– А ты был бы очень уверен в себе, если бы тебя звали Касьяном, а на лбу у тебя была целая грядка прыщей? – поинтересовался Митька.

– Да уж, – согласился Серёга.

Ещё одной версией и одним подозреваемым стало меньше. Значит, спасение котёнка приближалось. Мальчики вышли во двор.

– Да-а-а-а, это было артистично! – попыхивая трубкой и улыбаясь, крикнул им старик.

Он и его обезьяна смотрели на сыщиков со своего балкона.

– Ёлки! Про них-то мы забыли. Они видели всё! – сказал Митька, понизив голос.

Старик с обезьяной

– Видели всё! – повторил Серёга выразительно. – Значит, и Снежка могли видеть. Да, это хоть и не самый приятный, – Серёга печально вздохнул, – но самый возможный свидетель…

Митька, недолго думая, задрал голову и проорал:

– Мы ищем пропавшего котёнка! Можно задать вам несколько вопросов?!

Старик тряхнул седой головой, словно Митька оглушил его своим криком, затем усмехнулся и кивнул.

– Семнадцатая квартира, – спокойно сказал он, и его голос был хорошо слышен.

– И слышали если не всё, то почти всё… – добавил Серёга уныло.

Идти к старику не хотелось – слишком много он о них уже знал. Кроме того, на его глазах разыгралась дурацкая история с подвалом, а теперь ещё эта – с мячом. Если бы Митька не сунулся, то Серёга, перед глазами которого успели пронестись все эти не очень-то приятные картинки, ни за что бы к нему не пошёл. Опять же – обезьяна… Очень подозрительное создание! Кроме всего прочего, говорят, что обезьяны ещё и агрессивны…

Зато Митька был совершенно иного мнения – и с шимпанзе познакомиться мечтал, и никакой неловкости не ощущал. Поэтому он понёсся на второй этаж к квартире № 17 быстрее урагана.

– Джеки, иди-иди, встреть гостей, – услышал Серёга из-за двери приглушённый голос старика, когда поднялся следом за Митькой.

– Круто! Джеки – это шимпанзе, что ли? Ты это слышал?! Обезьяна откроет нам дверь! – восторженно воскликнул Митька, приплясывая от нетерпения на мохнатом коврике.

По прихожей прошлёпали босые лапы, и дверь распахнулась. На пороге в смешной позе, будто собиралась плясать вприсядку, но вдруг передумала, замерла шимпанзе. Она стояла на полусогнутых ногах с разведёнными в стороны руками.

«Ах вы, сени, мои сени…» – не хватало только музыки. Митька хохотнул, а Серёга мрачно подумал: «У-у-у! Лысая рожа! Вылупилась…» Действительно, на морде у Джеки почти не было шерсти – только редкие длинные и жёсткие брови да мягкая светлая бородка. Нельзя сказать, что шимпанзе была сильно похожа на человека, но что-то человеческое в ней определённо было: и в настороженном серьёзном взгляде, и в морщинах на лбу и вокруг глаз.

– Да вы проходите на камбуз, чего стеснять себя в прихожей?! – Дед сидел на кухне и попыхивал трубкой в распахнутое окно.

– Куда? Проходить… – не понял Митька.

– Камбуз – это кухня, только на корабле, – шепнул Серёга.